Выпуск 45

Bilingua / Билингва

Пушкин в Польше: «Я помню чудное мгновенье…»

Мариан Топоровский

Стихи А.С.Пушкина (в отличие от М.Ю. Лермонтова) всегда пользовались большой популярностью в Польше. Мариан Топоровский в своей фундаментальной библиографии переводов Пушкина в Польше насчитывает около 350 печатных изданий произведений поэта за период с 1823 по 1949 гг., включая все журнальные и книжные публикации. Отдельных переведенных произведений было, разумеется, значительно больше.

В данной заметке мы коснемся лишь одного, очень известного стихотворения А. С. Пушкина «К *** (А. П. Керн) («Я помню чудное мгновенье…»), написанное в 1825 году во время ссылки в Михайловское.

Мариан Топоровский приводит данные о 13 переводах этого стихотворения, опубликованных между 1841 (перевод Б. Доленги) и 1949 годами. Приводим текст этого первого польского перевода стихотворения вместе с оригиналом: 


Pamiętam cudne w mem życiu zdarzenie:
Tyś błysła w pierwszych chwilach mej młodości,
Jako przelotne niebieskie zjawienie,
Jako najczystszej geniusz piękności.

Gdym smutny dalszą drogą postępował,
I w próżnych związkach pił cierpień gorycze,
Długo mię głos twój anielski czarował,
Długo mi twoje śniło się oblicze.

Płynęły łata. — Srogi wicher losu
Rozproszył przeszłe duszy mojej troski,
I jam zapomniał dźwięk twojego głosu,
Twą postać miłą i twój obraz boski.

W bezludnej ciszy, w ciemnicy więzienia,
Leniwo moje chwile upływały;
Żyłem bez bóstwa, bez czci, bez natchnienia,
Bez łez, miłości, rozkoszy i chwały.

Ale nastało błogie odrodzenie:
Tyś znowu błysła urokiem światłości,
Jako przelotne niebieskie zjawienie,
Jako najczystszej geniusz piękności.

I znów me serce czuje zachwycenie,
Znowu w niem młodość potokiem zawrzała,
Znów dlań odżyły bóstwo i natchnienie,
I łzy i miłość i rozkosz i chwała.


Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

 Здесь, конечно, не соблюден размер, и все рифмы – женские, но все же смысл и чувство переданы достаточно хорошо. Во всяком случае, перевод, видимо, устраивал читателей, и следующая  попытка была предпринята лишь в 1897 году (Ванда Рехневская, «To cudne pomnę zachwycenie...»). Судя по первой строчке, здесь автор отходит от польского 11- сложника и пытается воспроизвести ритм оригинала.

Потом начался бурный ХХ век, и относительное успокоение наступило лишь к концу межвоенного периода. В связи со 100-летием со дня смерти Пушкина был объявлен общепольский  конкурс на лучший перевод этого стихотворения. В этом конкурсе. организованном секцией перевода Союза  Польских Профессиональных Литераторов,  участнкам предлагалось перевести по одному стихотворению с французского,  немецкого, английского  и русского языков. Наибольший интерес вызвала именно русская номинация, в ней было прислано  220 ответов. Уровень переводов был, олнако, очень низким. Жюри решило I и II места не присуждать, а III место было присуждено Ядвиге Важевской. Этот перевод приводится ниже.


Pamiętam cudnej chwili zjawę:
Tyś mój urzekła wzrok i słuch —
Niby przelotne widmo mgławe,
Niby piękności czystej duch.

Wśród beznadziejnej smutku męki,
Gdy zgiełk ogłusza, dławi strach,
Dżwięczał mi długo głos twój miękki,
Jaśniały rysy miłe w snach.

Czas mijał. Orkan burz straszliwy
Marzenia dawne rozwiał, zmiótł...
I zgasł w pamięci głos twój tkliwy
I twych anielskich rysów cud.

W samotni mroku, odrętwienia
Wlokły się ciężko moje dni,
Bez wiary w bóstwo, bez natchnienia,
Bez łez — miłości — żaru krwi.

Lecz oto przyszło przebudzenie:
Znów mój olśniłaś wzrok i słuch,
Niby przelotny sen, widzenie,
Niby piękności czystej duch.

I sercem wstrząsa upojenie,
I znów z śmiertelnych wstały mar
I wiara w bóstwo, i natchnienie,
I łzy — i miłość — krew i żar.

.


Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

 Следующий ренессанс пушкинское стихотворение пережило уже в послевоенные годы, в Польской Народной Республике: в 1949 году почти одновременно вышли три перевода, выполненные профессиональными литераторами: Марией Бехчиц-Рудницкой, Марианом Пехалем и Северином Поллаком.

По мнению Топоровского, лучшим и них является перевод Северина Поллака. Что ж, поверим ему на слово: ему виднее! (АН)

Истчник: https://feb-web.ru/febit/pushkin/biblio/top/top-001-.htm