С 25 декабря 2024 года по 7 февраля 2025 года в «Доме Актёра»  (Невский проспект, 86), проходит юбилейная выставка художницы Ирины Бируля в связи с 80-й годовщиной со дня рождения

Ирина Бируля — почетный член общества «Полония», участница Фестивалей польской культуры и выставок изобразительного искусства польских художников в Петербурге, начиная с 1992 года

 Ирина Бируля родилась в 1944 году в Ленинграде. Окончила с отличием Академию театрального искусства, факультет сценографии. Оформила более 100 спектаклей в России и за рубежом. Лауреат многих театральных фестивалей, член Союза художников России, член Международной федерации художников при ЮНЕСКО.

Участвовала более чем в 300 групповых выставках, представила 40 персональных экспозиций по всему миру от России до США.

Удостоена многих наград за живопись, в том числе в 1997 году Гран-при выставки-конкурса «Окно в Нидерланды», а в 2005 году – орден «Сердце Данко» за гуманизм в искусстве.

В субботу 25 января в Доме Актера  состоялась встреча питерской полонийной общественности с Ириной Бируля. Это была уникальная возможность не только познакомиться с творчеством художника, но и увидеть много оригинальных предметов, которые стали источником вдохновения для автора и его новых творческих проектов, а также лично пообщаться с художницей,  рассказавшей много интересного о своей творческой жизни и ответившей на вопросы собравшихся.

Приводим ниже отрывок воспоминаний  художницы, взятый из ее интервью газете «Балтийский дом» c любезного рарешения автора. Мы публикуем этот отрывок в канун дня, священного для всех ленинградцев -  Дня окончательного снятия блокады Ленинграда в годы Второй мировой войны - 27 января 1944 года.

 ПАПИНЫ БОТИНКИ

...Бабушка моя рассказывала о блокаде Ленинграда, о голоде, убивавшем в людях всё человеческое, о своих соседях — выжили только три человека из огромного дома на Большом проспекте Васильевского острова. А каждая пережитая ночь казалась ей подарком Бога.

11 марта 1941 года Конгрессом Соединённых Штатов Америки была принята программа, вошедшая в историю под названием «Lend Lease Act», по которой с 1941 по 1945 год в СССР было поставлено 7172 бронетранспортёра, 375833 грузовика, 51503 джипа «Виллис», 3633 бомбардировщика, 8218 зениток, 12755 танков, 1,5 млн. километров телефонного кабеля, а также более 15,4 миллионов пар солдатских ботинок, которые были сделаны из буйволовой кожи, чем выгодно отличались от отечественных — они лучше держали тепло.

В связи с этими космическими цифрами невольно возникает вопрос: сколько же буйволов пришлось забить?.. Думаю, что из мяса этих животных практичные американцы изготавливали и мясные консервы, которые посылали в Советский Союз по тому же Ленд-лизу. У нас они назывались «Американская тушёнка».

Одна пара таких ботинок досталась моему отцу, Михаилу Эльевичу Монастырскому, защищавшему наше ленинградское небо в составе 14-й воздушной армии, где работала чертёжницей и моя мама. Они познакомились, и в 1944 году родилась я.

Когда война закончилась, отец вернулся домой. Много его военных вещей мы раздали родным и знакомым. Отец расстался с шинелью, гимнастёркой, полевым планшетом, но… не с ботинками. Они оказались не просто памятью о войне. Как-то папа сказал: «Если бы у меня не было этих ботинок, у меня не было бы ног». И ботинки, которые даже на ощупь казались тёплыми, остались в нашей семье. Со временем они перекочевали на антресоли…

Однажды, во время уборки, ботинки выплыли из забвения, и я решила их увековечить. Попав из реальности на холст, они теперь выходят из рамы памятью об отце…

Но их биография на этом не заканчивается: на одной из выставок, рядом с натюрмортами, я представила прототипы своих персонажей, среди которых были и папины ботинки.

На выставку заглянула очень старая женщина. Всё осмотрев, она ушла, но через некоторое время вернулась с металлической баночкой из-под той самой американской тушёнки и рассказала, как холодной зимой 1942-го года она тащила санки с телом своей родственницы и, обессилев, упала сама…

Солдатик, случайно оказавшийся рядом, достал из вещмешка эту баночку и протянул ей. Женщина выжила, а сейчас, предчувствуя близкий конец и понимая, что эта бережно хранимая банка, спасшая ей жизнь, окажется на помойке, она с облегчением нашла ей новый дом — по соседству с ботинками моего отца.