Катальные горки

Традиционная сельская забава захватила русские города от столиц до медвежьих углов в середине XVIII века. На центральных улицах и площадях  возводились рукотворные катальные горки, и «под горами» закипала всесословная праздничная жизнь — балаганы, фейерверки, угощения.‘ Скатился с горы — и сразу «разгулялся», окунулся в атмосферу зимнего торжества.

КАЛЕНДАРЬ

Горы, как правило, сооружали уже в начале декабря — к Николину дню. Они были открыты по воскресеньям, а на святочной и масленой неделях — ежедневно. Апофеоз зимних катаний приходился на широкую Масленицу и ее «проводы», в эти дни весь город съезжался на гулянья — «на горах покататься, в блинах поваляться». В Прощенное воскресенье, в 9 часов вечера горы закрывали до Пасхи. На Святой неделе катания возобновлялись, но уже по-летнему — в маленьких колясочках-«лубках» и на ковриках.

ЦАРСКОЕ  УВЛЕЧЕНИЕ

Законодательницей мод выступила молодая столица. В Санкт-Петербурге весьма экстремально крестьянское развлечение буквально поглотило двор. Первой «царственной катальщицей», судя по сохранившимся источникам, стала Анна Иоанновна: зимой 1735 года в ее резиденции соорудили широкий ледяной скат (форс), который спускался с верхнего этажа Зимнего дворца во внутренний двор. Придворные дамы и кавалеры с огромной скоростью слетали на санках вниз, сталкивались и опрокидывались под общий хохот, чем ввергали в шок чопорных иностранных гостей.

В это же время близ Первопрестольной забавлялась демократичным катанием с róp опальная дщерь Петра Елизавета Петровна. Взойдя на престол, «веселая царица Елисавет» предалась любимому развлечению со всей страстью. В подмосковном Покровском и в новой резиденции в Царском селе для нее выстроили грандиозные (397 и 270 метров соответственно) «катательные увеселительные горы». Для летнего катаний по прихоти императрицы былй сконструированы легкие коляски на миниатюрных колесах, ходившие по чугунным рельсам.

Но верхом «горочного» искусства стала полукилометровая катальная гора Екатерины II в Ораниенбауме с четырьмя скатами с врезанными в них колеями, подъемником и роскошным павильоном, в котором императрица давала парадные обеды. Правда, этот аттракцион был исключительно летним — катались в 12-колесных колясочках: дамы — сидя, кавалеры — стоя на запятках. В XIX веке фундаментальных гор в царских резиденциях уже не строили, но на потеху великосветской молодежи каждую зиму ставили разборные. Неудивительно, что при таком внимании двора за катальными горами надолго закрепилась репутация модного развлечения.

НАРОДНАЯ  ПОТЕХА

Общественные городские горы, хотя и были существенно скромнее царских, мало отличались от них по конструкции. На толстые бревенчатые опоры настилали площадку из бруса; с одной стороны к ней пристраивали длинный и весьма крутой. скат, с другой — деревянную лестницу. Скат застилали толстыми кусками льда, заливали водой «швы» между льдинами и длинную ледяную дорожку, под горой — «раскат», или «хвост». Площадку венчали беседкой с башенкой, борта форса украшали елками и флажками. По вечерам гору подсвечивали глиняными плошками с горящей смолой, керосиновыми, а с 1880-х — электрическими фонарями.

Горы, как правило, ставили попарно — скатами навстречу на расстоянии не менее 100 метров, чтобы, спустившись с одной горы, можно было тут же взобраться на вторую и прикатиться обратно. Чем. больше город — тем больше в нем вырастало ледяных гор. К концу XIX века ледяные горы устраивали не только в местах массовых гуляний, но и.на городских катках, на льду рек, при спортивных и яхт-клубах.

В деревнях и небольших уездных городах общественные горки-«катушки» были скромными, не выше 5-6 метров. Их строила, украшала и обкатывала местная молодежь. На горах гуляли всем миром, «чистая публика» обязательно съезжалась посмотреть, как веселится простой люд. Писатель С.Т Аксаков сожалеиием вспоминал, что в детстве мать не разрешала eмy участвовать в общественных катаниях: «… проезжая мимо, с завистью посматривал я на толпу деревенских мальчиков и девочек, которые, раскрасневшись от движения и холода, смело летели с высокой горы, прямо от гумна, на маленьких салазках, коньках и ледянках».

КУПЕЧЕСКИЙ ДОХОД

В крупных городах катальне горы принадлежали богатым купцам. Они нанимали плотницкие артели. возводившие величественные конструкции высотой 13-18 метров  и «каталей» — ловких молодцов, которые перед открытием «объезжали» гopы до зеркальной гладкости, а после надевали коньки и скатывали публику на салазках и в шестиместных  санях-«дилижансах». Работа была веселая, в честь праздника гуляющие не скупились на чаевые, но и ответственная — при неумелом «вождении» на такой головокружительной скорости был высок риск покалечить седока.

Катались и без помощников, соревнуясь в удальстве. «Бесстрашные люди кидаются головой вниз, лежа на санях на животе или в любой другой, случайной на первый взгляд, но безопасной в действительности позе. Здесь люди очень ловки в этом в высшей степени национальном развлечении. Оно им знакомо с детства», — писал французский журналист Теофиль Готье. Не обходилось без происшествий. Свидетелем одного из них в 1803 году стал немецкий скрипач Л. Шпор: «Четверо пьяных русских столкнулись санками, едва тронувшись с места, тут же наехали на изгородь и жестоко поплатились за свое легкомыслие: все сорвались вниз. Двое погибли на месте, а двух других увезли с переломами. Однако увеселениям все это нисколько не помешало, и на горку опять взбирались толпами. Вчера сюда приезжали от Императорского двора и долго смотрели на эти смертоубийственные потехи».

Ледяные горы приносили горы золотые. Стандартная плата за спуск — копейка, на лучших горах Петербурга и Москвы за билет «с обеих концов по разу» брали пятак. А о числе желающих «разгуляться» красноречиво говорит тот факт, что на Широкую масленицу 1813 года корреспондент столичной «Северной почты» на одних только горах насчитал за день 7000 скатившихся. При этом вплоть до 1867 года никаких сборов в пользу казны за возведение общественных гор не взималось. Один из столичных подрядчиков, владелец гастрономических магазинов Г.Г. Елисеев, признавался, что катальные горы раз в три года приносили ему новый доходный дом.

В Москве «первый мастер устраивать народные гулянья, фейерверки и ледяные горы» был купец С. И. Шмелев, отец писателя Ивана Шмелева. Писатель вспоминал отцовские «высоченные горы» на Пресне: «Над свежими тесовыми беседками на горах пестро играют флаги. Рухаются с рычанием высокие «дилижаны» с гор, мчатся по ледяным дорожкам, между валами снега с воткнутыми в них елками. Черно на горах народом... Миллион народу!.. За тыщу выручки».

В XX веке величественные ледяные горы покинули городские площади. Но более скромные «катушки» крепко обосновались в парках и жилых кварталах, по сей день оставаясь одним из самых любимых зимних развлечений.

Источник: «Российская газета»