Выпуск 30

Краеведение

Китайцы над Невой

Друзей не бывает много, гласит народная мудрость. А если очень много, слишком много? Столько, сколько сейчас наших соседей-китайцев? Мы ощущаем Китай как надежного экономического партнера, понимающего дру­га (как важна была поддержка братского Китая в дни воз­вращения Крыма на Родину!). В городе много китайских магазинов и ресторанов, сувенирных лавок и центров тра­диционной медицины.

Может показаться, что все это возникло в нашем го­роде лишь в последние десятилетия. Между тем первые петербуржцы китайского происхождения появились в Санкт-Петербурге еще при императрице Анне Иоанновне. Среди них полумифический прапорщик Федор Петров, имя которого на родном языке звучало как Чжоу Гэ.

Несмотря на немногочисленность китайской общины, культура, архитектура, изобразительное искусство Север­ной Пальмиры испытали серьезное влияние далекого Ки­тая. Пожалуй, сложно найти императорскую резиденцию в окрестностях Санкт-Петербурга, где не было бы места, связанного с Китаем. В ораниенбаумском дворцово-пар­ковом ансамбле до сих пор сохранился Китайский дворец, построенный великими А. Ринальди и А. Штакеншнейдером. Лепка и наборные полы, настенная роспись и вы­шивка выполнены в чрезвычайно модном тогда стиле шинуазри (дословно — «китайщина»). В Большом Гат­чинском дворце была до войны Китайская галерея, где экспонировались сотни предметов декоративно-при­кладного искусства Китая. Что уж говорить о Царском Селе, где Антонио Ринальди построил целую Китайскую деревню с мостиком и пагодой, а также Китайским теа­тром, который все еще ждет своего возрождения (вот бы поставить в нем «Турандот» — спектакль о китайской принцессе!). Увлечение китайщиной проявляло себя и в деталях одежды, и в театральных постановках. Я не го­ворю уж о фарфоре, изобретенном в Китае и ставшем его национальным символом. В Англии одним и тем же словом «Чайна» называют и сам Китай, и китайский фар­фор. А разве не работавший в Санкт-Петербурге Дми­трий Виноградов первым в России разгадал секрет ки­тайского фарфора!

При этом кажется удивительным, что первая китай­ская дипломатическая миссия в нашем городе появилась лишь в 1860 году, ее возглавил Бинь Чунь. Принятый А.М. Горчаковым и другими высшими сановниками Пе­тербург Бинь Чунь неизменно подтверждал необходи­мость дружественного характера отношений между на­шими странами. Китайский дипломат искренне полюбил наш город и оставил в своем дневнике запись: «Здания широкие и высокие, дворцы полны блеска, так что сто­лицу можно справедливо назвать венцом столиц всех государств». Бинь Чунь составил первое описание Санкт- Петербурга на китайском языке.

Во второй половине XIX века и Российская империя, и Китай вступили в эпоху экономической модернизации. Перемены шли с разной скоростью и разным успехом, но многие исследователи еще тогда отмечали взаимное при­тяжение двух великих государств. Наши страны готовы были взять все лучшее у Европы, но одновременно стре­мились сохранить свое лицо и свою душу.

В конце позапрошлого века в петербургских коридо­рах власти задумывался амбициозный проект вовлечения северных провинций Китая (т. н. Желтой Руси) в сферу российских интересов. Строительство Харбина, Дальнего, Порт-Артура, Китайско-Восточной железной дороги ве­лось во многом руками петербургских промышленников и инженеров. Горячим поборником сближения Китая и России был Петр Бадмаев, тибетский врач и петербург­ский политик, выходец из далекого бурятского улуса. Он направил императору Александру III ряд аналитических сочинений, в которых писал о слабости и неустойчиво­сти правившей тогда в Китае Маньчжурской династии, стремлении англичан колонизировать Китай, Монголию и Тибет. Как знать, как бы сложилась дальнейшая история наших стран, если бы нашему сближению тогда не поме­шали алчные и кровожадные конкуренты. Однако импе­ратор наложил на записку Бадмаева скептическую резо­люцию: «Все это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха».

Лечебница Бадмаева в виде китайской пагоды была разрушена в годы революции, но свидетелем политиче­ских баталий тех лет стали полульвы-полулягушки на Петровской набережной. На постаментах читаем над­пись: «Ши-цза из города Гирина в Маньчжурии перевезена в Санкт-Петербург в 1907 году. Дар генерала от инфанте­рии Н. И. Гродекова». В китайской мифологии ши-цзы — ду­хи-охранители, в неспокойном XX веке их защита и по­кровительство нашему городу не помешали.

Неспокойная обстановка в Китае привела к тому, что в начале прошлого века в Санкт-Петербурге возникла довольно многолюдная китайская община. Самая рас­пространенная профессия среди тогдашних китайцев — дворник. Сохранилась забавная городская легенда. Не знакомые с русским языком дворники-китайцы помеча­ли «подведомственные» им дома чудными иероглифа­ми. Это вызвало панику у некоторых не в меру суеверных петербуржцев: уж не страшные ли заклятия наносят на стены домов гости из далекого Китая? К счастью, все бла­гополучно разрешилось (как всегда и происходит между нами и китайцами).

Впрочем, китайцы работали не только метлой. На сцене цирка Чинизелли блистал знаменитый уроженец Китая Сун Сиу-Ли, акробат и жонглер, эквилибрист и ил­люзионист, основатель цирковой династии, впоследствии исколесивший с запоминающимися номерами весь Со­ветский Союз. Поклонники циркового искусства и сейчас вспоминают его трюки, когда артист раскручивал бамбу­ковыми палочками тарелки над своей головой, ловко ба­лансировал на тоненькой проволоке. На сцене петербургско-ленинградского цирка блистали и другие китайские артисты, связавшие свою жизнь с нашей страной и оста­вившие после себя многочисленных учеников.

Многие русские китайцы с воодушевлением приняли Русскую революцию 1917 года. Жители Петрограда китай­ского происхождения вступали в Красную гвардию, штурмовали Зимний дворец, участвовали в обороне города от наступавших войск Юденича. Ряд китайцев служили в ох­ране Смольного, удостаивались благодарности от В.И. Ле­нина, а рабочий-красногвардеец Ли Фуцин был награж­ден орденом.

Однако нельзя забывать и многочисленных китайцев, жертв необоснованных политических репрессий 20-30-х гг., которые нельзя оправдать даже недружелюбным отно­шением к Советской России марионеточного прояпонского государства Манчжоу-го, участия его вооруженных формирований в вооруженных конфликтах на советско-китайской границе. Репрессии коснулись как простых рабочих, так и китайской интеллигенции. Были репрес­сированы многие из китайской диаспоры Ленинграда, на­считывавшей перед войной 500 человек. В 1937-38 гг. тра­гически погибли Чжан-Вен-Зун, работавший председате­лем колхоза «Красный Восток» в Ленинградской области, редактор китайской газеты «Рабочий путь» Чжоу Давэнь (Чугунов), доцент Ленинградского восточного института Фу Мин, мотальщик ниток Фин-Ван-Сан, колхозник Фу- Куан-И...

Но вскоре в наш город пришла война. В нашу общую победу внесли свой вклад и русские китайцы. Китайцы служили и в Красной Армии, обороняли Ленинград в годы Великой Отечественной войны. Далекие предки Николая Никитовича Лянь-Куня с удивлением узнали бы, как до­блестно сражался их потомок, обороняя деревню Погостье подо Мгой. В 1941-42 гг. эта деревня переходила из рук в руки наших и фашистских войск несколько раз. Именно здесь сражался старший лейтенант Николай Лянь-Кунь, командир батареи 50-го отдельного гвардейского мино­метного дивизиона. В свои двадцать лет он, что подтверж­дают наградные документы, уже являлся опытным и воле­вым офицером-артиллеристом, наносившим блокировав­шим Ленинград немецко-фашистским войскам большой урон в живой силе и технике. В 1942 году, весьма скупом на награды, молодой офицер был награжден медалью «За боевые заслуги». Спустя два года уже гвардии капитан и помощник начальника штаба гвардейской минометной бригады Николай Лянь-Кунь за бои на Карельском пере­шейке был награжден орденом Отечественной войны II сте­пени. А еще грудь офицера украсила самая ценная награда для наших земляков — медаль «За оборону Ленинграда». Его отец, Никита Иванович Лянь-Кунь, всю войну препо­давал китайский язык в высшей разведывательной школе Генерального штаба.

После войны в наш город приезжали на учебу многие китайские молодые люди и девушки. Кто-то осел в России. И в наши дни многие китайцы служат российской науке и культуре. Чжень Гуань Цзо (Виктор Цзо) — известный композитор и автор книги о А.С. Пушкине на китайском. А еще он отец удивительно тонкой и многогранной петер­бургской актрисы Евгении Игумновой. Славные тради­ции российских китайцев продолжает прекрасная юная пианистка-виртуоз Нини Чень, чье творчество приобрета­ет все больше известности в петербургской музыкальной среде.

В современном мире много соблазнов, искушений и тревог. Однако наши китайские соседи следуют народной мудрости: «Золота в мире много, старых друзей — мало». Повторим и мы, думая о Китае, нашу пословицу: «Старый друг лучше новых двух».

 ,Источник: Сб. «Ангел над городом», Скифия, СПб, 2018

Китайцы над Невой




Выпуск 30

Краеведение

  • Святыни древнего Торжка
  • Загадки Борисоглебского монастыря
  • Адреса Достоевского в Петербурге
  • Калязин туристический
  • Государева дорога
  • Дом в Коломне
  • Путешествие с Императрицей
  • Три дома на Фонтанке
  • Поляки в Иркутске: Сибирь – место ссылки
  • «Чумной форт» - гордость российской науки
  • Пржевальский на Дальнем Востоке
  • Болдино
  • Усадьба "Пехра-Яковлевское" и ее создатели
  • Дом Фаберже
  • Маленькая усадьба великого поэта
  • «Я вас любил…»
  • Китайцы над Невой
  • Усадьба Любаньских в Минске
  • Петербургское чудо
  • Случай в Мукачево
  • Швеция и Санкт-Петербург
  • Памятник Солженицыну в Кисловодске
  • В ашраме Саи Бабы
  • Дом Щербова в Гатчине
  • Музей-усадьба Мицкевичей в Заосье
  • Дом барона Брамбеуса
  • Армянская церковь на Невском проспекте
  • Дом Лазаревых
  • Эдвард Пекарский в Мозыре
  • Огни театра на Фонтанке
  • Музей-усадьба Ильи Репина «Здравнёво»
  • История Благовещенского костела в деревне Вишнево
  • Белая дача в Минске