Дом, флигеля, церковь,

живописные купы деревьев

образуют красивый ландшафт.

Этот вид не повторить теперь.

А.Н. Греч. «Венок усадьбам»

В Государственной Третьяковской галерее хранится картина Жака-Франсуа-Жозефа Свебаха «Прогулка в парке. Усадьба князей Голицыных «Пехра-Яковлевское», написанная в 1820 году, когда художник, прежде возглавлявший живописные мастерские Севрского и Императорского фарфорового заводов, жил в Москве. На этом полотне подмосковная усадьба запечатлена в эпоху своего расцвета. Проезжавшие по Владимирскому тракту любовались архитектурным комплексом, расположенным на высоком левом берегу реки Пехорки. 

 Село Яковлевское, приобретенное в конце XVI столетия боярином Андреем Ивановичем Голицыным, находилось в собственности младшей линии рода Голицыных почти двести сорок лет. Богатство и статус хозяев позволяли им приглашать для обустройства имения выдающихся зодчих, живописцев, садовников. И хотя проектная документация и письма не сохранились, очевидно, что это были мастера первого ряда.

Масштабное строительство в Яковлевском начал князь Петр Михайлович Голицын (1738 – 1775), унаследовавший поместье от своего отца генерал-адмирала Михаила Михайловича Голицына. При нем был разбит регулярный парк и, вероятно, начато строительство дворца. Участник Семилетней и Русско-турецкой войн, Петр Михайлович был одним из руководителей подавления Пугачевского восстания. Александр Сергеевич Пушкин в «Капитанской дочке» пишет, что «князь Голицын, под крепостию Татищевой, разбил Пугачева, рассеял его толпы, освободил Оренбург, и, казалось, нанес бунту последний и решительный удар». За эти заслуги князь был произведен в генерал-поручики и награжден орденом Св. Александра Невского. В том же году в возрасте тридцати семи лет он был убит на дуэли. Старший брат Александр считал его смерть результатом «вражеских козней». Этого же мнения придерживался и А.С. Пушкин: «Князь Голицын, нанесший первый удар Пугачеву, был молодой человек и красавец. Императрица заметила его в Москве на бале (в 1775) и сказала:  «Как он хорош! настоящая куколка». Это слово его погубило. Шепелев (впоследствии женатый на одной из племянниц Потемкина) вызвал Голицына на поединок и заколол его, сказывают, «изменнически». Молва обвиняла Потемкина…» («Замечания о бунте»).

 После смерти Петра Михайловича опекуном его одиннадцатилетнего сына Михаила стал брат Александр Михайлович (1723 – 1807). В молодости он служил в российском посольстве в Голландии, в зрелые годы был послом в Лондоне. На протяжении тринадцати лет занимал пост вице-канцлера. Уйдя в отставку, князь  получил звание обер-гофмаршала, переехал в Москву и сопровождал Екатерину II в поездках по Подмосковью. Александр Михайлович собрал, по описанию Якоба Штелина, «большую коллекцию прекрасных картин знаменитых мастеров», таких как Джулио Романо, Якопо Тинторетто, Питер Пауль Рубенс, Антонис ван Дейк, Помпео Батони, Якопо Амигони, Джованни Антонио Пеллегрини. Он завещал ее  построенной им в 1801 году – по замыслу его кузена Дмитрия Михайловича –  Голицынской больнице в Москве. О своем желании князь написал императору Александру I: «Имея у себя знатное собрание оригинальных картин, скульптуры мраморной и бронзовой, литья фигуры с их пьедесталами, которые яко редкости собирал я долговременно, получал случайно и от основателя больницы двоюродного брата и друга моего покойного князя Дмитрия Михайловича Голицына и приобретая оныя на аукционах кои по охоте моей занимают и доставляют мне удовольствие, и которую знатоки картин ценят в пятьсот тысяч рублей, оставляю я по смерти моей также при Голицынской больнице без раздробления по имеющемуся всему сказанному каталогу. Сие чиню я не столько для удовольствия желающих оныя видеть, сколько для пользы российских художников живописи в Москве обретающихся, кои не имеют случая видеть хороших оригиналов […]»

В Пехре-Яковлевском Александр Михайлович продолжил начатое братом строительство классицистического дворца, при нем была возведена сохранившаяся до наших дней усадебная церковь Спаса Нерукотворного Образа – редкий образец ротонды с фронтоном на четырех ионических колоннах и парными колокольнями. Для украшения храма был приглашен  прославленный живописец Стефано Торелли. Этот мастер на протяжении двадцати лет работал при дворе курфюрста саксонского и короля польского Августа III, а с 1768 года служил при дворе Екатерины II – работал в Зимнем и Мраморном дворцах Санкт-Петербурга, Екатерининском дворце в Царском Селе, расписывал Китайский дворец в Ораниенбауме. Портреты императрицы, написанные Торелли, хранятся в Русском музее и Третьяковской галерее. Работы художника, созданные для церкви в Пехре-Яковлевском, не сохранились – они погибли на заре советской эпохи…

 Последним владельцем усадьбы из рода Голицыных был князь Михаил Петрович (1764 – 1748), племянник и воспитанник Александра Михайловича, перенявший от него любовь к искусству.  Михаил Петрович, служивший при императорском дворе камергером и шталмейстером, впоследствии тайный советник, собрал великолепную художественную коллекцию и библиотеку. Выйдя в отставку в 1806 году, князь перевез свои богатейшие собрания в Москву в особняк на Старой Басманной и усадьбу «Пехра-Яковлевское», перешедшую ему по наследству от отца в 1783 году. Коллекцию живописи, гравюр и скульптур Михаила Петровича называли «московским Эрмитажем». В его библиотеке хранились ценнейшие экземпляры из собраний европейских монархов и вельмож. Коллекционер Павел Петрович Свиньин оставил интереснейшее описание этого собрания, которое привожу с небольшими сокращениями с сохранением авторской орфографии: «Галерею князя Михаила Петровича Голицына можно назвать Музеем или Московским Эрмитажем в малом виде: то же разнообразие предметов, тот же вкус ко всему изящному и то же искусство в размещении их таким образом, что один другого не затмевает. Начнем с картин. Что замечено мною о несравненной группе Кановы, почти то же самое можно сказать здесь о картине Корреджия – изображающей Божию Матерь с Предвечным Младенцем. Князь Голицын приобрел сию картину недавно от князя Касаткина, который с великим трудом вывез ее из Венеции. Говорят, что он заплатил за нее более 50000 рублей, и я имею причину тому верить. […] Оставляю другим произнесть решительный приговор, точно ли «Иоанн, благовествующий в пустыне», есть произведение Рафаеля Урбинского. Скажу только, что сия картина несравненно ближе к правде многих других, выдаваемых в некоторых публичных галереях за оригиналы сего превосходного мастера; сверх того известно, что Рафаель трактовал сей предмет несколько раз. За сим следуют другие картины отличных итальянских художников; но главное богатство галереи князя Михаила Петровича состоит в фламандской школе. Его Рубенс, Бот, Рюздаль, Вандер-Нер, Тербург, Вандер-Верф, Метцу, Вандер-Гейден, Теньер, Миерисы и Жерардо суть жемчужины, служившие украшением тех славных галерей, коим они прежде принадлежали… […] Из мраморов весьма замечателен превосходный антик купидона, коего корпус древней Греческой работы (из галереи кн. М.М. Голицына). Но еще несравненно драгоценнее базальтовый бюст Тита с драпировкою из восточного алебастра молочного цвета, поставленный на пьедестал из руж-антика. […] В числе прекрасных фарфоров нельзя не отличить с первого взгляда двух колоссальных ваз, в роде этрусском. Они присланы недавно в подарок М. Голицыну от французского короля, коему уступил он драгоценный молитвенник Св. Людовика […]. Сии вазы, по уверению знатоков, почитаются одним из изящнейших произведений славной Севрской фабрики и стоят более 25 тыс. франков. Они украшены превосходною живописью из Гомеровой «Иллиады» – кисти Беранжера, первого исторического живописца на сей фабрике.

Обозрение рукописей и редких изданий столь же приятно и любопытно для любителя изящного. Заметим мимоходом драгоценнейшие из первых. Священные: Библия, в двух частях XIII столетия, известная под именем Беррийской; Литургия из библиотеки Санского Архиепископа; два часовника, из коих один принадлежал Иоанне, Неаполитанской королеве; Молитвенник 1529 года из дома Герцога де Вальер с миниатюрами...; Служба Пресвятой Богородице, редкий манускрипт, подаренный Козимою Медицис Карлу V при удалении его в монастырь; Служебник, поднесенный Французской королеве, супруге Людовика XV, Кардиналом Флёри – все сии и многие другие манускрипты написаны отменно четким, красивым письмом и украшены миниатюрами, из коих некоторые превосходной работы, и замысловатыми арабесками по золоту и серебру. По другим частям наук находятся здесь не менее редкие и любопытные рукописи, например: Арабский Алкоран, писанный золотыми буквами по шёлковой бумаге и украшенный вкруг каждого листа превосходными виньетками, картушами и арабесками в восточном вкусе.  […] «Птичная охота» – превосходный манускрипт, содержащий 91 рисунок, подарен был Королем Франсуа I адмиралу Боннье. […] Лафонтеновы стихотворения украшены миниатюрами кисти славного Мароля. […] «Жизнь святого Дионисия» […] в атласном переплете с вензеловым именем Марии Медицис, которое вышито жемчугом. «Странствие человеческой жизни» – манускрипт, поднесенный Королеве Иерусалимской и Сицилианской Иоанне, содержит более 90 прекрасных аллегорических рисунков.  Два «Хроника», один французский XIV века, а другой всеобщий XV, оба чрезвычайно великолепны и украшены миниатюрною живописью. «Записки Филиппа Коммина», содержащие жизнеописание Людовика XI.  Двенадцать превосходных миниатюров украшают сию рукопись. Собрание 22 рисунков, представляющих подвиги Людовика XIV и проч. Сверх того в библиотеке князя Михаила Петровича Голицына находится много чрезвычайно редких и великолепных изданий по всем предметам, особливо по части живописных путешествий, натуральной истории и всех известных галерей».

При князе Михаиле Петровиче, владевшем Пехрой-Яковлевским на протяжении сорока пяти лет, архитектурный комплекс был достроен – в него входили двухэтажный дворец в стиле классицизм с мезонином, увенчанный куполом, и два двухэтажных флигеля с портиками, связанные с главным домом симметричными колоннадами. По обе стороны от основного комплекса были возведены похожие здания – в одном из них, декорированном изящными лепными медальонами, был устроен театр, в другом – с высокими арочными окнами – располагалась оранжерея для тропических растений. Как написал профессор А.И. Некрасов: «Вся блестящая совокупность пяти грандиозных зданий вытянулась на крутом берегу реки, постепенно выступая к ней от краев к центру и творя эффектный симметричный ансамбль». В усадебном парке с аллеями во французском стиле, украшенном вазами, скульптурами и гермами, были построены фонтаны, гроты и насыпная катальная горка. Верхний парк и партер соединялись полукруглой каменной лестницей в барочном стиле, охраняемой сфинксами. Можно с уверенностью предположить, что в Верхнем и Нижнем парках были и другие архитектурные «затеи» и павильоны, но о них сведений не сохранилось. Благодаря тому, что Михаил Петрович, знаток и ценитель прекрасного, в 1820 году пригласил пользовавшегося популярностью в аристократических кругах художника Жака-Франсуа-Жозефа Свебаха для создания полотна с панорамой родовой усадьбы, мы имеем возможность представить, каким был этот архитектурно-парковый ансамбль в самый блистательный период своего существования.

 Страсть к коллекционированию совершенно разорила Михаила Петровича. В 1825 году на аукционе в Париже была распродана его легендарная библиотека. Позднее ему пришлось расстаться и с художественной коллекцией. В 1828 была продана усадьба «Пехра-Яковлевское»…

В XIX столетии усадьба неоднократно меняла владельцев, но сохраняла свой облик. После революции 1917 года ее участь была предрешена. В 1920-х годах сотрудники Общества изучения русской усадьбы, учрежденного в 1923 году искусствоведами Ю.Б. Бахрушиным, А.Н. Гречем и В.В. Згурой, на протяжении нескольких лет объезжали разоренные усадьбы Московской, Тверской, Рязанской и Тульской губерний с целью обследования их состояния и фотофиксации. Этот ценнейший материал был утрачен после уничтожения ОИРУ в 1930 году.  Тогда же  был арестован один из основателей общества выдающийся искусствовед и подвижник Алексей Николаевич Греч. Находясь в заключении в Соловецком лагере (1930 – 1935), он по памяти создал рукописную книгу «Венок усадьбам», тем самым письменно увековечив уникальное явление в русской культуре, вдохновлявшее русскую поэзию, литературу и музыку – за короткое время уничтоженное советской властью. Рукопись чудом уцелела в фондах Государственного исторического музея, а ее автор в 1938 году был расстрелян...

Вот, что увидел в усадьбе «Пехра-Яковлевское» сто лет  назад А.Н. Греч: «Парк заглох, его дорожки в большинстве случаев заросли; постепенно сливается теперь регулярный сад с лесом […] От главного дома остался лишь костяк – одни обгоревшие стены, зияющие пустыми провалами своих окон. Сгорела и обстановка дома – старинная мебель, росписи, картины, бронза. […] Переходя в течении полутора веков из рук в руки, усадьба принадлежала в годы, предшествовавшие революции, фон Роопу; хотя в обстановку дома и были внесены многие изменения в духе современности, тем не менее, вся старина поддерживалась заботливой и внимательной рукой. Ураган 1917 года уничтожил ее. Обгорелый дом, с травой, вырастающей на его карнизах, теперь не более чем живописная руина в духе картин Гюбера Робера». 

Нынешнее состояние усадьбы уже невозможно назвать живописными руинами…

Фотографии Эвы Гараевой.

2021