С петербургской барышней Вар­варой Измалковой, студенткой исторического факультета Сор­бонны, Михаил Пришвин познако­мился в 1902 году во время уче­бы за границей. Она была умна и необычайно прелестна. Пришвин отчаянно влюбился. Однако трех­недельный роман закончился рас­ставанием молодых людей. В своих дневниках Пришвин неоднократно возвращался к своему неудавшемуся роману, считая, что без этой его мимолетной юношеской любви писателем он бы никогда не стал.

Через три года в Петербурге При­швин получил от нее письмо, она назначила ему свидание. Роковая случайность: Пришвин перепутал дни и пришел в означенное место на следующий день. Варвара уже уехала в Париж... Писатель узнал, что она была невестой берлинского профессора, любила его, но перед свадьбой ему отказала.

«Что было бы, если бы я сошел­ся с этой женщиной? Непременное несчастье: разрыв, ряд глупостей. Но если бы (что было бы чудо) мы устроились... да нет, мы бы не устроились, — размышлял Миха­ил Пришвин в своем дневнике. — Я люблю тень той женщины и не знаю, мог бы узнать на улице или нет. Я по привычке всегда ищу ее глазами в петербургской толпе, но никогда не нахожу... Она мне сама говорила, что не стоит меня, она была искренна со мной так, как ни с кем. Я читал ее дневники, завет­ные, никому не открытые думы. Я ее знаю больше, чем они...»

«Через год после нашей встречи в Париже я сошелся с крестьянкой, она убежала от мужа c годовым ребенком Яшей. Мы сошлись сначала просто. Потом мне начала нравиться простота ее души, ее привязан­ность», — вспоминал Пришвин. Речь о смоленской крестьян­ке Ефросинье Павловне (в днев­никах Пришвин часто называл ее Фросей или Павловной), пода­вшейся от тяжелой жизни в город и нанявшейся к нему в прислуги. Пришвин женился на ней из жалости. На ее руках был ребенок, и взгляд был настолько печален, что Пришвин решился ее спасти.

«Мне казалось, что ребенок об­лагораживал наш союз, что союз можно превратить в семью, и под­час пронизывало счастливое ре­жущее чувство чего-то святого в личном совершенствовании с такой женой, — признавался писатель. — Я научил ее читать, немного писать, устроил в профессиональ­ной школе, так как не ручался за себя. Она выучилась, но продол­жала жить со мной... Я привык к этой женщине. Она стала моей же­ной. Но, кажется, я никогда не от­делаюсь от двойственного чувства к ней: мне кажется, что все это не то, и одной частью своей души не признаю ее тем, что мне нужно, но другой стороной люблю».

Отношения между Пришииным и Ефросиньей были непростыми: они ругались, доходило до рукопри­кладства, писатель старался избегать ее общества. Крестьянка ока­залась властной и требовательной. Формально их семейный союз про­должался тридцать семь лет, но в реальности они жили имеет вместе гораздо меньше. Хотя у них и роди­лось четверо детей. Сергей умер младенцем в 1905 году. В следующем году родился Лев, ставший популярным беллетристом, выступавшим в литературе под псевдонимом Алпатов. В 1909 году на свет появился Петр — будущий охотовед, автор  мемуаров, изданных к столетию со дня его рождения. Был еще сын Михаил, но умер младенцем в 1919 году.

Писатель все время чувствовал спою неудовлетворенность в лич­ной жизни. Все это было не то, о чем он мечтал. «Я слишком мало отдаю должного Фросе», — признавался он в дневнике.

Во время Гражданской войны Пришвин пережил роман. Девушку звали Софья Ефимовна, и она была существом легкомысленным и очаровательным. Барышня вскружила голову Михилу Михайловичу еще до революции, когда он был подающим надежды молодым литератором. Говорили, что Софья спасла ему жизнь: в 1918 году большевистские власти арестовали Пришвина, сотрудничавшего с эсе­ровской газетой «Воля народа» и публиковавшего в ней антибольше­вистские статьи. 31 декабря 1917 года в газете был напечатан очерк Пришвина о Ленине под красноре­чивым названием «Убивец!»...

Софья носила ему передачи, в тюрьме ей удалось поладить с каким-то комиссаром, и тот сде­лал так, что Пришвина выпустили. Вскоре Пришвин потерял Сонечку из виду: она осталась в Петрогра­де, а он уехал под Елец, в недавно отстроенную усадебку.

Они встретились только в 1927 году. Софья была разведена, вос­питывала сына. Смертельно устав­ший от придирок жены, Пришвин рассчитывал на радующий сердце роман, ласково называл Софью Козочкой. Однако надежды не сбылись...

Свое счастье Михаил Пришвин нашел, когда ему было уже 67 лет. Именно тогда, в 1940 году, он же­нился на 41-летней Валерии Лебе­девой, которая пришла к нему в качестве литератyрнoro секретаря. Она родилась и Витебске в семье военного, окончила гимназию в Мо­скве. В первые годы после револю­ции участвовала в opганизации детского дома для беспризорных дегей «Бодрая жизнь», где по собствен­ной программе воспитывала детей. В 1920-е годы окончила Институт Слова, одним из организаторов которого был  философ Иван Ильин  К моменту встречи с писателем она была в разводе, жила в ком­мунальной квартире, ухаживала за больной матерью. Ее личная жизнь не сложилась: Олег Поль (иеромо­нах Онисим), которого она истово любила, был расстрелян по политическому делу. От первого мужа, известного ученого, профессора Вознесенского, она ушла. Потом от отчаяния вышла замуж за бывшего однокурсника, математика и экономиста  Александра Лебедева, влюбленного в нее до безумия. Но жила с ним без любви.  В 1932 году по ложному доносу вместе с мужем она была аре­стована и сослана на три года в Нарымский край. После возвра­щения из ссылки работала в Дми­трове на строительстве Московско­го канала...

Поначалу Михаил Пришвин и Ва­лерия Лебедева не очень-то и по­нравились друг другу. Но уже через две недели он не представлял, как раньше справлялся без Валерии. Он как будто бы помолодел, а в его глазах зажегся юношеский блеск. Несмотря на огромную разницу в возрасте, их страстная любовь была взаимной. Пришвин называл ее Лялей и «Днем», «Денечком».

«...Близко к любви было в мо­лодости — две недели поцелуев — и навеки... Так никогда любви в жизни у меня и не было, и вся лю­бовь моя перешла в поэзию, всего меня обволокла поэзия и закрыла в уединении, — признавался При­швин. — Я почти ребенок, почти целомудренный. И сам этого не знал, удовлетворяясь разрядкой смертельной тоски или опьяняясь радостью. И еще прошло бы, мо­жет быть, немного времени, и я бы умер, не познав вовсе силы, кото­рая движет всеми мирами...»

Развод Пришвина стал одним из самых обсуждаемых тем в Москве: в столице только и судачили о том, что известный писатель женится на барышне, которая моложе его на 27 лет. Ефросинья Павловна, кото­рая формально до сих пор оста­валась его женой, не собиралась уступать, она пожаловалась в Союз писателей и категорически не соглашалась на развод. Пришвину пришлось даже отпрвавиься к секетарю Союза  писателей Владимиру Ставскому на прием вместе с Валерией Лебедевой.

Ради возможности расторгнуть брак писателю пришлось «пожерт­вовать» своей квартирой. В обмен на переоформление жилья на нее Ефросинья Павловна согласилась дать развод.

«Мы стремимся друг ко другу че­рез всякие препятствия — человек это или пусть даже Бог, — писал Пришвин. Настоящий Бог, настоящий человек нам мешать не будет, потому что наше дело правое, на этом вся жизнь стоит, и без этого вся жизнь на зем­ле просто бессмыслица. Начинаю себя чувствовать в этой любви как сахар в горячей воде или как воск на огне. Чувствую, что весь как-то плавлюсь и распускаюсь. Так, на­верное, еще много будет всего, пока все во мне переплавится и выкристаллизуется».

Эта история может показаться похожей на сказку. «Почти каж­дый день я думаю о нашей встре­че как чуде, потому что я не мог ранее предполагать существование подобных людей и подобного глу­бокого сходства Двух», — отмечал Пришвин.

Покинув столицу, Михаил При­швин и Валерия Лебедева посели­лись в подмосковном Дунино. Здесь был настоящий маленький рай, хотя и вовсе не такой комфортный, как в Москве. Деревянный дом с печ­ным отоплением, полупоходный быт, старые вещи...

Они прожили вместе 14 лет. При­швин назвали эти годы «хрусталь­ными». Именно тогда родилась кни­га «Мы с тобой. Дневники любви». По форме она представляет собой диалог двух ее героев: Михаила Пришвина и Валерии Лебедевой.

Михаил Пришвин умер 16 янва­ря 1954 года на 81-м году жизни. После его ухода из жизни Валерия работала с его дневниками, архи­вами, написала о нем несколько книг, готовила два посмертных со­брания сочинений писателя, многие годы возглавляла музей Пришвина, существовавший четверть века на общественных началах.

«Любовь по существу своему непременно одна, только концы ее разные, — писал Михаил При­швин. — На одной стороне обна­жится любовь в себе чисто духовная, а другой — физическая: ему бы только выбросить семя, ей бы — только родить. Вся любовь как вода, каждый берет из нее, сколь­ко может зачерпнуть своим ведром. Да, к воде приходят с ведром, к любви — с душою. Бывают и ведра побольше и поменьше, а уж души! Вот отчего все по-разному понима­ют любовь, что каждый вмещает в себя сколько-то и по-своему гово­рит. Я же, мои друзья, хочу вам говорить о всей любви, как будто я пришел на берег океана…»

 Источник: «24 часа», №11, 2024