В ходе знаменитой операции «Белый меч» Юденич, обманув советское командование ложным ударом на Псков, стремительно приближался к Петрограду, сметая заслоны 7-й армии. Легкость наступления белогвардейцам обеспечи­вал танковый ударный батальон. Это соединение состояло из шести тяжёлых английских танков MK-V и трёх лёгких французских «Рено» FT-17.

Английские машины, хотя и были из­рядно изношены и потрёпаны в сраже­ниях Первой мировой, вид имели очень грозный. Каждый из этих 30­тонных бронированных монстров был вооружён 57-миллиметровой пушкой и пятью пулемётами «Хочкис». Экипаж «машины боевой» насчитывал 8 человек и был интернациональным: командир, водитель и инструкторы — англичане, артиллеристы и пулемётчики — русские морские офицеры. Каждый танк был су­хопутным боевым кораблём и имел собственное имя: «Первая помощь», «Белый солдат», «Бурый медведь», «Освобожде­ние», «Доброволец», «Капитан Кроми». Командовал батальоном английский пол­ковник Керсон. Пехотное прикрытие тан­ков обеспечивал специальный батальон под командованием капитана 1-го ранга П.О. Шишко, бывшего командира «Мор­ского батальона смерти».

Поначалу блицкриг Юденича развивал­ся весьма удачно. Чудовищные маши­ны легко обращали в бегство красноар­мейцев, никогда не видевших ничего подобного. Бывший пулемётчик танка «Белый солдат», Мичман Страхов, вспо­минал впоследствии: «Первое появление наших танков на фронте было похоже на парадное шествие. Впереди нашей колонны шёл, во весь свой великий рост, начальник дивизии, генерал князь Дол­горукий. Рядом с ним, со стеком в руке, — английский полковник, командовавший батальоном танков. Большинство тан­ков вели англичане, а русские команды были в цепи как прикрытие. При нашем приближении красные поспешно отсту­пали, оставляя свои окопы...»

Об этом же позже напишет и другой участ­ник событий — председатель Реввоенсо­вета Лев Троцкий: «... танки не сами по себе страшны. но самая их форма, способ передвижения, ореол, которым они окру­жены, производили сразу большое впечатление на наших солдат, вызы­вая нередко настоящую панику…».

Но скорость стальных гигантов не пре­вышала 5 миль в час. Такими темпами по осенним раскисшим дорогам далеко не уедешь. Пройдя сравнительно легко участок от Нарвы до Луги, командова­ние Северо-Западной армии встало пе­ред необходимостью переброски танков под Петроград по железной дороге. Вот тут и начались проблемы.

Между Гатчиной и Ямбургом курсировал советский бронепоезд №6 «Имени товарища Ленина». Белые назы­вали его просто — «Ленин». Но «Ленин» был очень даже не прост. Четверо суток он мотал нервы командованию Севе­ро-Западной армии, умело маневрируя на небольшом участке железной дороги и обстреливая части, движущиеся на Петроград. Под прикрытием своего ураганно­го огня бронепоезд обеспечил отход 18 эшелонов с имуществом, боеприпасами, красноармейцами, беженцами.

Надо сказать, что «Шестому» боевого опыта было не занимать. Бронепоезд достался Красной Армии от Путиловского «Стального дивизиона». Полгода «Ленин» провёл в жарких сражениях на южном фронте, а в марте 1919-го прибыл в Петроград для ремонта боевой части и оказался в результате на не менее го­рячем участке Северо-Западного фрон­та. Белые, пытаясь очистить железнодорожный путь к Гатчине,устроили на «Ленина» настоящую облаву.

Сначала его попытались уничтожить с воздуха. Но «Шестой» был вооружён 76-миллиметровыми противовоздушными орудиями, его зенитные башни поворачивались с большой скоростью. Все атаки вражеской авиации были лег­ко отбиты. В бой вступила белогвардейская артиллерия, на хвост «Шестому» прочно села мотодрезина, которая фиксировала все его перемещения и корректировала огонь по нему. Но «Ленин» подловил мотодрезину и покончил с ней всего двумя выстрелами. Тогда око­ло полустанка Тикопись на бронепоезд пустили маневровый паровоз на полном ходу, пытаясь уничтожить его тараном. Такой приём широко применялся во время гражданской войны. Командорам «Шестого» удалось в последнее мгнове­ние расстрелять несущийся на них па­ровоз.

Затем за бронепоезд взялся белогвардей­ский спецназ — солдаты Конно-Егерского полка. О том, чем это закончилось, позже напишет в своих воспоминаниях Алек­сандр Куприн,приведя слова одного из участников тех событий: «Черт бы его побрал, этот броненосец! Он нам уже не раз встречался в наступлении, когда мы приближались к железнодорожному пути. Конечно, он немецкого изделия, последнее слово военной науки, с двой­ной бронёй ванадиевой стали. Снаряды нашей легкой артиллерии отскакива­ли от него, как комки жеваной бумаги, а мы подходили к нему почти вплотную. Но «Ленин» отбрасывал наших пехотинцев  пресильнейшим пулемётным и артиллерийским огнём. И надо сказать, что на нём была великолепная команда. Под Волосовом нам удалось взорвать виадук на его пути и в двух местах испортить рельсы. Но «Ленин» открыл сильнейший огонь — пулемётный и артиллерийский — и спустил десантную команду. Конно-Егер­ский полк обстреливал команду в упор, но она чертовски работала. Не могу пред­ставить, какие были в её распоряжении специальные приспособления? Она под огнём исправила путь, и «Ленин» ушёл в Гатчину».

Конечно же, помимо мощной брони и оснащения пушками и пулемётами, одним из главных достоинств этой кре­пости на колёсах был великолепный экипаж. Командовал бронепоездом Авраамий Шмай, а комиссаром был Иван Газа. Вся команда, помимо отменной во­енной выучки, была фанатично преда­на революции. В конце концов, «Ленин» прорвался в Гатчину и ушёл дальше на станцию Александровская.

А между Гатчиной и Питером метался Троцкий, пытаясь остановить отступающую 7-ю армию и организовать оборону. Тем не менее, 16 октября бе­лые почти беспрепятственно захвати­ли Гатчину ловким маневром: особые отряды, переодетые в красноармейскую форму, проникли в город и открыли беспорядочную стрельбу. Гарнизон и части 7-й армии в панике покииули Гатчину, не понимая, что происходит. Лишь небольшая группа курсантов оказала сопротивление вошедшему в город противнику, но все они вскоре погибли в неравном бою. Братская мо­гила отважных защитников находится на городском кладбище Гатчины, на территории воинского мемориала.

На тот момент в Гатчине находился ещё один бронепоезд — № 44 «Имени товари­ща Володарского». Он последним поки­нул город. На подходе к станции Тайцы по нему прямой наводкой открыла огонь замаскированная вражеская батарея. Белогвардейцы старались: ведь Юденич обе­щал за унич­тожение «Сорок четвёртого» награду в 10 тысяч золотых рублей! И неспроста — володарцы во главе со своим опытным боевым командиром В.М. Евдо­кимовым уже не раз громили лучшие бе­логвардейские части. Но на этот раз для «Сорок четвёртого» сложилась опасная ситуа­ция, бронепоезд оказался в западне. Ев­докимов принял рискованное реше­ние: возвращаться назад и с боем проры­ваться через захваченный белыми город на Варшавскую дорогу. В Гатчину вле­тели на максимальной скорости, но тут по володарцам открыл огонь стоявший на подъездных путях вражеский бронепоезд. Красноармейцы, отстреливаясь из всех своих орудий и пулемётов, уже почти про­скочили опасную зону, когда роковое по­падание неприятельского снаряда в паро­воз сделало их положение безнадёжным. Володарцы решили драться до последне­го и на предложение сдаться ответили новыми залпами. Стальная крепость на колесах, даже став неподвижной,  продолжала наносить врагу чувствительные удары.

Но постепенно силы володарцев иссякали, подходили к концу и боеприпасы. Участь их, казалось, была уже решена, но тут буд­то сама судьба пришла на помощь, Со стороны стан­ции Александровская к Гатчине подошёл красноармейский бронепоезд № 6. Не успе­ли белогвардейцы опомниться, как он уже в сцепке с «Сорок четвёртым», непрерывно отстреливаясь, начал отходить назад. Бе­логвардейцы ринулись наперерез, стре­мясь разобрать впереди железнодорожные пути, но было поздно: составы благополучно прорвались к своим. Назна­ченная Юденичем премия так и осталась невостребованной.

17 октября в Гатчину прибыли английские танки. Здесь для них была устроена станция техобслуживания. Из Гатчины бронированные колоссы должны были нанести решающий удар на Петроград. И здесь Юденич допустил роковой просчёт. 17 октября он остановил наступление, дав отдых своим вой­скам, полагая, что война уже выиграна,  и Красная армия не устоит перед мощью танкового батальона в последнем сраже­нии. Однако этого дня с лихвой хватило Троцкому, чтобы перебросить части с других фронтов и организовать серьёз­ную противотанковую оборону. Один из министров Юденича — Кирдецов — так оценивает действия Троцкого: «Ещё 16 октября на Петроградский фронт спеш­но приехал Троцкий, и растерянность красного штаба сменилась его кипучей энергией. За несколько часов до падения Гатчины он ещё пытается здесь оста­новить наступление белых, но, видя, что это невозможно, спешит выехать из го­рода, чтобы наладить защиту Царского Села. Крупные резервы ещё не подошли, но он быстро сосредоточивает всех петроград­ских курсантов, мобилизует всё муж­ское население Петрограда, пулемётами гонит обратно на позицию все красно­армейские части и своими энергичны­ми мерами приводит в оборонительное состояние все подступы к Петрограду. Троцкому удалось сорганизовать в самом Петрограде рабочие коммунистические отряды и бросить их в гущу борьбы. По свидетельству штаба Юденича, эти-то отряды, а не красноармейские части, да ещё матросские батальоны и курсанты дрались, как львы. Они лезли на танки со штыками наперевес и, шеренгами па­дая от губительного огня стальных чу­довищ, продолжали стойко защищать свои позиции».

18 октября началась завершающая фаза операции «Белый меч» — решающее на­ступление Юденича на Петроград. С 19 по 25 октября танковый дивизион вновь активно участвовал в боях, содействуя наступающим на Царское Село войскам. 24 октября три танка MK-V при под­держке пехоты и сильного огня белых батарей атаковали позиции красных у дервни Новое Катлино. Ведя орудийный и пулеметный огонь, танки медленно дви­гались на Царское Село. Две машины с интервалом около 200 м шли впереди и одна — в 100 м за ними.

Бригада красных курсантов, не выдер­жав танковой атаки, отошла под защи­ту своей артиллерии к деревне Перелесино, а 15-й стрелковый полк красных, занимав­ший позиции у деревни Кискары, бежал к Царскому Селу. У окраины Царского Села, остановленная мощным огнём красной ар­тиллерии, атака захлебнулась. Укрытая в роще у села Красная Слободка латышская батарея прямой наводкой открыла огонь по белогвардейским танкам. Был подбит танк «Бе­лый солдат», а за ним ещё один. Третья машина сумела отойти за деревню Пере­лесино. Красные курсанты, перейдя в кон­тратаку, после упорного сопротивления экипажей захватили оба подбитых танка. Позже добровольцы восстановили положе­ние на этом участке и 25 октября эвакуи­ровали подбитые танки в тыл.

Интересные подробности о боях с танками содержатся в книге «История латышских стрелков»: «.Вечером 25 октября против 5-го особого толка командование белых бросило от­борные части пехоты и 2 танка с намерением выбить полк из деревни Большое Кошелево. По сопровождающей пехоте был открыт ружейный и пулеметный огонь, а по танкам — артиллерийский. Первый танк, подбитый артиллерией, остано­вился, из него вылез водитель, чтобы по­чинить машину, но меткая пуля стрелка сразила его. Второй танк под шквальным артиллерийским и пулемётным огнём повернул обратно..

Подбитый латышскими стрелками бе­логвардейский танк приезжали смотреть представители Петроградского верховно­го командования. Его отправили в Петро­град и выставили на одной из площадей города. Уцелевший белогвардейский танк с пехотой отошёл к деревне Большое Кат­лино, находившейся недалеко от позиций 5-го латышского полка. Там танковый дивизион и Семёновский гвардейский полк начали го­товиться к новому наступлению. 5-й полк вновь выбил из деревни Большое Катлино Семёнов­ский полк с тремя танками...»

Другой источник сообщает следующие подробности: «В конце октября 1919 г. особенного упорства бой достиг под деревней Онтолово.. Наши бойцы хорошо знали теперь, что танк страшен лишь для труса и па­никёра. Они научились против него бороться. Увидя движение танков, кур­санты бросились со связками гранат на передний из них, по названию «Бурый медведь». За ними последовали другие бойцы. Белые танки оказались атако­ванными нашей пехотой. И таков был порыв бойцов, так велика была их воля к победе, что танки отступили перед этим геройским натиском...»

К тому же белых ожидал весьма непри­ятный сюрприз: их боевые порядки под­верглись контратаке первых советских танков. Об этих машинах известно немно­го, их буквально из ничего за несколько дней собрали рабочие Путиловского за­вода. Троцкий с восторгом пишет: «Мы теперь соорудили даже и танки, которые действовали против Юденича и действо­вали с большим успехом. Это произвело громадное впечатление на нашу Красную Армию. Наши красноармейцы с радостью говорили: «У нас есть теперь своя Танька на фронте»…

Хотя в этих боях английские команды участия не принимали, номинально танковый батальон продолжал нахо­диться под командой английского офи­цера. В связи с этим инженер-механик мичман Б.Ю. Романовский вспоминает о следующем интересном эпизоде: «...22 октября, вечером, в штаб нашего бата­льона прибыл помощник Командующего фронтом генерал-лейтенант Родзянко и попросил английского командира о под­держке танками, т.к. красные сильно наступали на Царское Село и прорвали фронт. Англичане отказались наотрез, находя невозможным действовать но­чью, и стали готовиться к эвакуации. Тогда генерал обратился к нам, русским. Старший лейтенант Быстроумов не­медленно собрал сводную русскую коман­ду и на танке «Первая помощь» (другие танки были отведены к Гатчине для ремонта) мы, против всех правил тан­ковых боев, согласно которым танки всегда должны действовать попарно, в темноте отбили наступление красных и вернулись назад целыми и невредимы­ми, хотя и были уже похоронены англий­скими офицерами...»

Это дело было «лебединой песней» танкового бата­льона. Из-за растянутости фронта, отсутствия свежих резервов и невыпол­нения обещаний о должной поддержке левого фланга как эстонцами, так и ан­глийским флотом, а главное, из-за подво­за во много раз превосходящих красных сил, дела на фронте начали ухудшаться. Белая армия с боями отступила назад, к Нарве, куда были эвакуированы и танки.

А на Гатчину шли уже советские тан­ки и бронепоезд «Имени Ленина». «Пла­менный бард» белой армии Александр Куприн с горечью писал в своих днев­никах: «Между прочим: та вчерашняя отчётливая пальба, которая так ра­достно волновала меня и Евсевию, шла не от Коннетабля и не с аэродрома, как мне казалось, а несколько южнее. Стре­лял бронепоезд «Ленин», остановивший­ся за следующей станцией после гат­чинского Балтийского вокзала»…

Конец октября и начало ноября 1919 года прошли в ожесточённых встречн­ых боях, после чего фортуна оконча­тельно отвернулась от Юденича. Красная армия научилась сражаться с танками. 3 ноября части 7-й армии заняли Гатчи­ну, оставленную белогвардейцами. Севе­ро-Западная Армия, утратив ореол могу­щества и непобедимости, понеся тяжёлые потери, была выбита за пределы России. Так завершилась эта эпическая битва чу­довищных машин, вошедшая в историю для кого-то, как операция «Белый меч», а для кого-то, как оборона Петрограда…

А в честь победителя в этой битве Гат­чинав 1923 году была переименована в Троцк.

 Источник: Гатчинский еженедельник «Уѣздныя вѣсти» 06.09.2019—12.09.2019, с.4-5

 Печатается с сокращениями