Семья Юзефа и Теофилии Левоневских была одной из многочисленных польских семей, приехавших в Петербург на заработки. Отец умер в 1909 году. Вдова, чтобы содержать семью с тремя детьми, взялась за шитье воинских гимнастерок. Было тяжело - старший  Зыгмунт в 14 лет пошел работать на фабрику. Он был „беспокойной душой”, его притягивало все новое.

Начались бурные годы: Первая мировая война, революция, гражданская война в России. В 1919 судьба разделила семью. В 1918 году возникла независимая Польша. Из Сокулки, ставшей теперь польской, пришла телеграмма о тяжелой болезни бабушки – матери Теофилии. Семья отправилась туда без Зыгмунта, который где-то  «пропал», сражаясь на фронте с войсками адмирала Колчака. Мать собиралась вернуться с детьми в Петроград, но после смерти бабушки так и осталась в Сокулке, а Зыгмунт затерялся в Советской России.

Его брат Юзеф вступил в Войско Польское рядовым, а после окончания офицерской школы получил звание подпоручика. В августе 1923 он поступает в летную школу в Быдгощи. В том же году Зыгмунт начинает учебу в Севастопольской школе военно-морской авиации. Братья, ничего не зная о себе, одновременно направили свои стопы в сторону авиации.

После окончания летной школы Юзеф в чине поручика направляется на службу в Первый авиационный полк в Варшаве, а позднее - в авиаполк в Лиде. В 1926 году его направляют в Париж на двухлетние курсы в Высшей школе Аэронавтики и авиатехники. Вернувшись из Парижа, он получает место референта в Департаменте аэронавтики Министерства путей сообщения, а в марте 1933 года становится пилотом Экспериментальной станции самолетов в Варшавском институте технических исследований. Он получает звание капитана.

Стоит обратить внимание на эту дату: 1933 год. Именно в этом году его брат Зыгмунт в качестве летчика «становится на крыло»: - начинает полеты в дальних пространствах, ведя службу в Управлении Северного морского пути.  А Юзеф в том же году начинает подготовку к дальнему перелету – попытке побить мировой рекорд по дальности беспосадочного полетадля туристических самолетов первой категории.

На самолете PZL-19 с дальностью полета до 5000 км побить мировой рекорд представлялось вполне возможным. Предыдущий принадлежал французам и составлял 2912 км. Капитан Левоневский собирался пролететь без посадки по трассе от Варшавы через Казань и Свердловск до Омска (3400 км), а при благоприятных условиях – до Красноярска, что продлило бы трассу до 4600 км.

Советскме власти отнеслись к этому проекту доброжелательно и обещали создать необходимые техническо-организационные условия. Штурманом был подполковник Чеслав Филипович. Когда подготовка к полету подходила к концу, в польской прессе подробно рассказывалось о спасении американского летчика Джима Маттерна в Якутии советским летчиком Зыгмунтом Левоневским. Семья догадывалась, что это их «Зыгмусь», как его называли дома, а Юзеф, прочитав газету, сказал: «Это наверняка мой брат. Когда я полечу туда, наверняка с ним встречусь».

11 ноября 1933 года в 11 утра по варшавскому времени PZL-19 стартовал в Варшаве. Пролетев Москву, он взял курс на Казань. Еще через два часа, в районе Арзамаса, когда самолет летел на малой высоте, произошла трагедия. Вот что рассказал Филипович: «Мы попали в дождевые облака. Решили подняться выше. Сделалось темно, и мы могли ориентироваться только по бортовым приборам. Самолет оказался в центре бури, из которой вывести машину не удалось, Я помню, что внезапно самолет свалился в штопор. Боясь, что мы из него не выйдем, я начал пристегивать парашют, но это шло с трудом из-за сильной центробежной силы. Мне с трудом удалось застегнуть одну из пряжек парашюта. Пилот выключил мотор. Что было потом – не помню. Я очнулся в кабине разбитого самолета».

Спасение Филипповича, раненого и переломанного, но оставшегося живым, граничило с чудом. Предупрежденные местные жители начали поиски, в результате которых рядом с обломками самолета было найдено тело капитана Левоневского с частично раскрытым парашютом. Тело поместили в морг в Ядрине и затем перевезли в Казань, а оттуда - в Москву […]. На всем пути до Москвы гробу отдавали воинские почести. На Казанском вокзале поезд встречали представители Народного комиссариата иностранных дел, представители советской авиации и толпы народа. Затем вагон с гробом был отправлен в Варшаву.

Капитана Юзефа Левоневского похоронили на Повонзковском кладбище в Варшаве. В похоронах тпакже участвовали представители советского посольства, принесшие венок с надписью: «Герою летчику капитану Левоневскому полномочные предтавительства СССР».

* * *

В это время уже получивший в СССР известность летчик Зыгмунт Левоневский  отвозит на Аляску обнаруженного им в Якутии американского летчика Маттерна и, возвращаясь в Иркутск, делает остановку в Киренске-на-Лене, где узнает о гибели своего брата - судьба сделала невозможной их встречу. Зыгмунт к тому временп был уже не только опытным пилотом и инструктором, обучавшим других молодых летчиков, – его интересовали конструкции  летательных аппаратов и все технические новинки. Его заметили и оценили. Как и брат, он мечтал о дальних перелетах.

В 1933 г. он совершает свой первый длительный перелет из Севастополя в Хабаровск. Когда появилось сообщение о  спасательной операции членов полярной экспедиции и команды ледокола «Челюскин»  (104 человека) в Чукотском море, он тут же предложил свои услуги ее штабу, так называемой Комиссии Куйбышева. По ее поручению они вместе с другим летчиком, Слепневым, выбрали и закупили в США два самолета и вместе с американскими механиками перелетели на них в Ноум на Аляске, а оттуда – на спасательную базу в Ванкувере.

К сожалению, в очень сложных атмосферных условиях, перелетев Берингов пролив, обледеневший самолет, пилотируемый Левоневским, совершил очень трудную посадку, при которой были сломаны полозья и самолет получил серьезные повреждения, сделавшие невозможным его дальнейшее участие в спасательной операции. Левоневский также получил тяжелые ранения, но благодаря его искусству и он сам, и два его пассажира сохранили свои жизни.

Слепнев стартовал несколько позже, и ему посчастливилось с погодой. Его самолет благополучно приземлися в Ванкувере. С этого момента операция пошла полным ходом: шестеро коллег Зыгмунта совершили многократные вылеты, совершая посадку в полярном «лагере Шмидта». Работали без перерыва. Удалось спасти всех потерпевших крушение полярников. Вот имена этих летчиков: А.В. Ляпидевский (его дедушка был поляком), В.С. Молоков, Н.П. Каманин, М.Т. Слепнев, М.В. Водопьянов и Ю.В. Доронин.

По этому случаю Верховный совет СССР установил новое почетное звание «Герой Советского Союза» впервые присвоенное вышеуказанное звание этим летчикам, а также Зыгмунту Левоневскому, помещенному вторым в списке награжденных, сразу за Ляпидевским.

Несмотря навысокую награду, Левоневский не мог смириться со своей неудачей – судьба лишила его возможности участвовать в заключительной, решающей стадии спасательной операции. Он чувствовал себя неудовлетворенным, грустным и унылым, хотя и был оценен наряду с коллегами.

В связи с этим событием почта СССР отметила спасательную операцию на далекой Чукотке серией почтовых марок. На десяти из них были помещены портреты семи первых Героев Советского Союза - летчиков, а на марке номиналом 10 копеек – отдельный портрет Зыгмунта Левоневского.

После непродолжительного лечения. связанного с весьма «жесткой посадкой», Леваневский начал всерьез обдумывать новую идею: перелет из Москвы в США через Северный полюс. Он предложил этот проект Куйбышеву. Вскоре он получил предложение от Сталина – служебную поездку в Лондон на авиационную выставку. Ему предложили взять с собой жену Наталию, чтобы на обратном пути во время недельного отпуска он смог посетить свою семью в Польше.

11 июля 1934 года в Варшаву прибыл скорый поезд из Берлина. Как только он остановился и пассажиры стали выходить на перрон, какая-то молодая женщина бросилась на шею высокому, голубоглазому и элегантно одетому молодому мужчине. Зыгмунт Левоневский – а это был он – не сразу узнал в красивой женщине сестру Зофью, которую видел в последний раз 12-летней девочкой, и такой она оставалась в его памяти. Пани Зофья, по мужу Корнацкая, сказала, что узнала «Зыгмуся» без колебания. Зато сын хорошо помнил свою мать: любившую детей, решительную и суровую. При ней наш герой был лишь стеснительным «Зыгмусем», как называли его все в доме. По воспоминаниям Зофьи, представляя матери жену, он выразил сожаление, что брак состоялся без материнского благословления. «А виновата в этом недоразумении была я, - признавалась пани Зофья. – Когда Зыгмунт, познакомившись с Наталией, написал матери открытку о том, что хочет на ней жениться, она так перепугалась возможной реакции матери, что, не долго думая, уничтожила открытку, ничего маме не сказав. Зыгмунт так и не дождался ответа матери, и они с Наталией в конце концов поженились».

Уважение к матери выражалось в каждом жесте Зыгмунта. «Брат очень много курил, - продолжает пани Зофья, - поэтому часто выходил из комнаты, попросив прощения у мамы, ое стеснялся курить при ней».

В Теофилии Леваневской боролись противоположные чувства: огромная радость от того, что она вновь видит сына после стольких лет разлуки, и настолько изменившегося: выросшего, серьезного, умного и бесконечно преданного своей авиационной страсти, и печаль от того, что недавно похоронила и оплакивала  Юзефа, а этот ее сын – тоже летчик. Она также улыбалась, видя, как заботитливо относится Зыгмунт к жене, которая понравилась свекрови. Зыгмунт с грустью заметил, как постарела его мать. Трагическая смерть Юзефа привела ее к параличу, который частично отступил – по крайней мере, она могла ходить.

Потом Зыгмунт направился на Военное кладбище на Повонзках, где в присутствии всей семьи возложил венок на могилу брата, с надписью на ленте: «Брату, польскому герою-летчику Юзефу от брата-летчика, Героя Советского Союза».

Из Варшавы семья отправилась в Сокулку, куда Юзеф с Зыгмунтом приезжали из Петербурга на каникулы к бабушке. Зыгмунт с волнением встретился с местами каникулярных детских забав, также и со старой липой, с которой они вместе с Юзефом имитировалии «прыжки с парашютом».

Продолжение следует