На смену Мерославскому диктатором был назначен Мариан Лангевич. Лангевич имел два необходимых для польского военачальника качества: хороший слог и мобильную типографию. Благодаря им он приобрёл популярность и сформировал отряд в 200 человек. Объявив себя «полковником», вместе с «капитаном» Августом Ясинским он попытался занять город Шидловец. Кончилось дело плохо: в городе сидело две роты русской пехоты, которые не только отбили польскую атаку, но и обратили повстанцев в бегство. Ясинский попал в плен и был повешен, а Лангевич ушел в лес, где за 8–10 дней собрал отряд в 2500 человек с пятью пушками.

Заняв монастырь Святого Креста, самозваный «полковник» разделил отряд — 1500 бойцов «полковника» Дионисия Цаховского стали у деревни Слупя-Нова, а Лангевич остался в монастыре. Всё было бы хорошо, если бы не русские войска! Отряд полковника Ксаверия Ченгеры после 40-километрового ночного марша атаковал инсургентов и разгромил их. Лангевич отступил к Сташуву (тот факт, что 400 полякам из 1000 удалось отступить, даёт повод польским историкам считать бой победой Лангевича) и без боя занял городок 15 февраля. Что делает польский военачальник, занимая город? Правильно — проводит парад! Лангевич его и провёл. А через два дня пришёл отряд майора Загряжского — около 120 человек пехоты и 75 гусар. Учитывая, что к польскому отряду присоединилось более 200 добровольцев, силы были явно не равны, так что у Лангевича был шанс на победу. Но поляки сожгли мост через речку Чарну, поэтому бой свёлся к артиллерийским дуэлям, после которой русский командир решил не лезть на рожон против численно превосходящего противника, а польский... Правильно! Решил отступить (бой под Сташувом, как вы понимаете, поляки также числят своей победой). На этот раз Лангевич повёл отряд на Малогощу, а русские заняли оставленный инсургентами Сташув.

В Малогоще к «полковнику» присоединились отряды Антония Езёранского и Аполинария Куровского: у Лангевича под командованием оказалось 3 тысячи человек! Здесь его и настиг 24 февраля неугомонный Ксаверий Ченгера, к которому также присоединились отряды подполковника Добровольского и майора Голубева. Для Лангевича появление регулярных войск стало неприятным сюрпризом. Русские атаковали тремя колоннами, стараясь отбросить поляков в сторону местечка Кельцы, где стоял гарнизон. Колонна Добровольского попала в сложное положение — повстанцы вели огонь по отряду с трёх сторон, но атака майора Голубева на Малогощи заставила поляков бежать из деревни, а подошедший отряд Ченгеры довершил разгром. В бою русские потеряли 5 человек погибшими, 1 умершего от ран и 28 раненых. Поляки потеряли 300 человек убитыми, 500 ранеными, 300 пленными и все орудия.

«Полковник» начал отступление в Малопольское воеводство — оттуда была возможность свинтить в австрийскую Галицию. По дороге Лангевич соединился с разбитым накануне отрядом Теодора Цешковского, и 3 марта инсургенты заняли замок Пескова скала. В данном расположении были две проблемы: а) замок был полностью окружён русскими войсками; б) поляки об этом даже не догадывались. Утром 4 марта русские войска генерал-майора Алексея Шаховского атаковали замок...

В общем, очередная польская «победа»: многим повстанцам удалось убежать. Потери составили всего 79 убитых и раненых — по польским данным. И 400 — по русским. По дороге бегущие повстанцы, коих было не менее 1500 человек, наткнулись на не ожидающий врага русский отряд из 400 бойцов. Произошёл трёхчасовой бой, в котором поляки потеряли 24 убитых и 23 раненых. А русские 28 убитых и 45 раненых и пленных. Ну как потеряли — по польским данным. По русским потери составили: 1 убитый и 7 раненых. А ещё в этом бою погиб Андрей Потебня — тот самый подлец, который выстрелил в спину генералу Лидерсу в Саксонском сквере Варшавы...

Да, поляки Лангевича одержали ещё одну победу: ведь до австрийской границы оставалось всего 9 километров! И ведь всё было у Лангевича хорошо! «Полковник» провозгласил себя диктатором, «Национальное правительство» признало его таковым (правда, не признал собственный подчинённый — Антоний Езёранский, уведший свой отряд в Австрию). Но этот гад Ксаверий Ченгера! Снова русский полковник испортил диктатору всю малину. Он сделал невозможное — догнал Лангевича! 18 марта под Гороховиско Ксаверий Осипович сделал всё что мог — разбил поляков. Но поймать диктатора ему оказалось не по силам — Лангевич сбежал в Австро-Венгрию.

Во всей этой суете принимал участие интересный отряд «Зуавы смерти». В 1830-х годах французы вторглись в Алжир. Как любая нормальная колониальная империя, Франция начала нанимать на службу местные племена. Особенно охотно на службу к завоевателям нанимались представители племени зауа. Из них сформировали полки легкой пехоты, получившие название «зуавы». Зуавы получили форму, напоминающую одежду берберских племён Северной Африки: красные шаровары, короткую синюю куртку, богато украшенную вышивкой, красную феску... Новые войска оказались настолько хороши, что вскоре эти полки стали набирать и из французов, изначально живших в Алжире, но впоследствии — и из обитателей парижского «дна». Именно французские зуавы в ходе штурма Малахова кургана Севастополя первыми ворвались на эту стратегическую высоту... Зуавы прославились храбростью в бою и отчаянными пьянками в свободное от службы время — эдакие гусары, только без коней. Мода на них охватила весь мир: свои зуавы были в Италии, во время Гражданской войны в США полки зуавов сформировали как на Севере, так и на Юге. Даже в Бразилии отметились эти псевдоафриканцы.

Ну а чем поляки хуже американцев или бразильцев? С началом Январского восстания французский наёмник Франсуа Рошанбрюн сформировал в селе Ойцув недалеко от Кракова отряд с названием «Зуавы смерти». Основным контингентом, из которого рекрутировались в отряд добровольцы, стали студенты Ягеллонского университета. В отличие от «кошерных» французских зуавов, польские зуавы (кстати, по-польски они «жуавы») носили чёрные шаровары и чёрную накидку с белым католическим крестом. Красная феска была чисто по-польски подбита белой овчиной — дело было зимой!

В бою под Мехувом в составе отряда «полковника» Аполинария Куровского «зуавы смерти» оправдали своё прозвище: из 150 человек после сумасбродной штыковой атаки в живых осталось только 20 (по другим данным 12) человек во главе с самим Рошанбрюном. Отправившись в Краков, француз воссоздал отряд в виде полка. Ну как полка: слава о высоких потерях «зуавов смерти» бежала впереди него, так что набрать удалось только 400 добровольцев. В бою при Гороховиско полк очередной раз приказал долго жить, а Франсуа Рошанбрюн отправился от греха подальше домой во Францию.

Но осталась песня! За своё короткое существование «зуавы смерти» успели обзавестись собственным маршем. Там всё, что мы любим: французы, Севастополь, Москва, кровь, штыки, ура-ура... Но главное — мотив! Он нам хорошо знаком, как и малость видоизменённый припев:

Марш, марш зуавы,
На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш зуавы, марш.

Текст впоследствии переписал Глеб Кржижановский, ну и получилось всем известное: «Вихри враждебные веют над нами...». Мотив остался прежний, так что наша «Варшавянка» — это польский «Марш зуавов».

Январское восстание... А там, собственно говоря, больше ничего интересного и не было. После того как были сорваны все попытки создать относительно крупные соединения, инсургенты перешли к партизанской войне. Партизанам были нужны еда и фураж для лошадей. Начались реквизиции у крестьян. После чего даже то невеликое сочувствие, что крестьяне испытывали к данной интеллигентской заварухе, закончилось совсем. В ответ начались репрессии: из повстанческих отрядов выделялись группы «жандармов-вешателей», которые занимались тем, что вешали всех, кто не соглашался отдавать свой урожай добровольно. А русские в ответ поставили на «крестьянские караулы» — местную самооборону, за членство в которой ещё и платили по 2 рубля в месяц. Серебром! Плюс надбавки за пленных мятежников, за захваченное оружие... Особенно сильны были «крестьянские караулы» на территории Юго-Западного края — современной Правобережной Украине.

Описывать действия всех отрядов повстанцев — бестолковое занятие: на пике (в мае 1863 года) в восстании приняли участие около 50 тысяч человек, размер же отряда редко превышал несколько сотен. Иногда им удавалось разбить небольшие отряды русских войск, но конец у всех был один: в лучшем случае — бегство в Австро-Венгрию, в худшем — дерево у дороги[-1]  и пеньковый галстук...

Одним из любопытных деятелей Январского восстания на территории Северо-Западного края был Викентий Константин Калиновский. Он учился в Петербургском университете, где понахватался идей Чернышевского и Герцена. Вернувшись домой, стал выпускать нелегальную газету «Мужицкая правда» Само собой Калиновский принял участие в восстании: студент, мелкопоместный шляхтич — такому сам Бог велел! Ну и, конечно, действия повстанцев белорусские крестьяне не поддержали...

Вскоре Калиновского отстранили от ведения боевых действий и отправили на руководящую работу — революционным комиссаром Гродненского воеводства. Действовал Константин Викентий в глубоком подполье до 17 января 1864 года, когда был арестован. 12 марта его приговорили к смертной казни через расстрел, который по личному ходатайству Виленского губернатора Николая Муравьёва был заменен на повешение. Справедливо заменен: военным Калиновский не был. Повешен 22 марта на Лукишской площади в Вильно. Говорят, что при зачтении приговора, после слов «Дворянина Калиновского приговорить...» он выкрикнул: «У нас нет дворян, у нас все равны!» Из всей истории Калиновского интересно лишь то, что участвовать в польском восстании он призывал белорусских крестьян на белорусском языке. Правда, призывал не под своим именем, а как «Яська-хозяин из-под Вильни».

18 июня 1864 года восстание было подавлено. Небольшие группы инсургентов действовали до ноября 1864 года. Последний «генерал» повстанцев, Станислав Бжуска, был арестован в апреле 1865 года. Последний повстанец-одиночка, Штефан Карчмарчик, смог продержаться до июня 1872 года.

P. S. А причём здесь Капитан Немо? Как причём? В начальной редакции романа Жюля Верна «20 тысяч лье под водой» Капитан как раз был поляком, участником Январского восстания. Потом Эцтель, издатель Жюля Верна, уговорил автора не светить национальность Капитана Немо. Но намёки оставались: псевдоним на латыни, оргАн на борту «Наутилуса», непонятный язык... Только в «Таинственном острове» Капитан Немо окончательно превратился в индуса: Франция к тому времени стала союзницей России.

Печатается с сокращениями

В оформлении статьи использована картина Яцека Мальчвского "Примирение"

 Источник https://alternatio.org/articles/articles/item/125628-kak-polskie-revolyutsionery-rossiyu-shatali