Судьба белорусских переводов "Пана Тадеуша"сложилась во многом трагично.

Первый перевод был сделан в середине девятнадцатого века одним из основоположников белорусской художественной литературы Дуниным-Марцинкевичем. 

Начальные две песни ("былiцы"), увидевшие свет в Вильно в 1859 году, были конфискованы цензурой, и почти весь тираж издания был уничтожен (как раз в эти годы, предшествующие Январскому восстанию, царская цензура решала сложные вопросы - можно или нельзя издавать произведения Мицкевича, можно или нельзя дозволять книгоиздание на белорусском языке, и если можно, то каким алфавитом и так далее).

Не менее печальная судьба была уготована второму полному белорусскому переводу, осуществленному в 1931-1932 годах в казематах польских тюрем известным белорусским общественным и политическим деятелем Брониславом Тарашкевичем. В сентябре 1933 года польские власти Пилсудского обменяли Тарашкевича на писателя Францишка Алехновича. Б.Тарашкевич прожил некоторое время в СССР, где в 1937 году снова был арестован и как "агент панско-буржуазной Польши" расстрелян. Вывезенные им из "белопольских" тюремных застенков переводы "Илиады" Гомера и "Пана Тадеуша" Мицкевича оказались в подвалах НКВД, откуда сумела выплыть только последняя рукопись, чтобы через полвека стать достоянием культуры (была впервые издана в Минске в 1981 году).

Таким образом, оба перевода долгие годы оставались неизвестными. 

Поэтому, когда очередной (на этот раз послевоенный) узник сталинских лагерей Пятро Битель взялся переводить "Пана Тадеуша" вновь, он ничего не мог "подсмотреть" у своих двух предшественников. Учитель немецкого языка Битель (в другом источнике также указано, что одно время он был православным священником) оказался в тюрьме в 1950 году, а затем был отправлен в сибирский ГУЛАГ. 

Там, в одном из лагерей, весною 1953 года кто-то из заключенных получил от варшавских родственников на самом дне продовольственной посылки том поэзии. В лагере было в то время много белорусов, но только немногие белорусы, особенно молодые, понимали польский язык. Новый перевод родился в ответ на многочисленные просьбы одного из самых юных заключенных, школьника-старшеклассника Лени Мазуры из Дятлова, жаждавшего красоты поэтического слова в нечеловеческих условиях. Для школьника Мазура П.Битель начал пересказывать поэму. Первые слушатели - заключенные белорусы, поляки из Белоруссии и Литвы - просили в один голос: переводи дальше!

Перевод П.Бителя создавался в 1953-1955 годах между лесоповалом-стройками Кемеровской области и медными рудниками Джезказгана. У переводчика не было для работы никаких словарей. Вместо пера он использовал самодельный "карандаш" из оловянной проволоки. Вместо черник - медицинскую зеленку, тайком вынесенную из медсанчасти знакомым санитаром. Вместо бумаги - разрезанные запыленные трехслойные мешки из-под цемента. И первый "гонорар" П.Бителю отмерили конвоиры: когда уже "Книга вторая" (именно с нее он начал переводить) была окончена и потекли сотни строчек первой книги, его после отбоя застали за этим малопонятным (и потому еще более опасным) занятием. Наказание - трое суток карцера...

Битель был освобожден и реабилитирован в 1956 году. До 1963 года служил в церкви, затем работал учителем в школе, в 1985 году был принят в Союз Писателей. Переводил на белорусский язык польскую, русскую и немецкую классическую литературу. Умер в 1991 году. 

Однако лишь в 1998 году, к двухсотлетнему юбилею Адама Мицкевича, тюремный перевод П.Бителя увидел свет.

 Источник: https://naiwen.livejournal.com/438835.html