Литературно-исторический журнал "Дом Польский"

Выпуск 42

Переводчики и авторы

Стихи Адама Мицкевича, обращенные к Марии Путткамер

Начнем с комментариев:

1. К * ("Прочь с моих глаз...")**

Стихотвореиие является свидетельством драмы, разыгравшейся в 1818 –1821 гг. в любовном треугодьнике: Адам Мицкевич – Марыля (Марианна) Верещака – граф Вавжинец (Лаврентий) Путткамер. Место действия – имение Тугановичи вблизи Новогрудка. принадлежавшее матери Марыли, Франтишке, вдове предводителя дворянства новогрудского повята. Первая встреча Мицкевича с Марылей, если верить воспоминаниям Одынца, состоялась в августе 1818 года – по случаю именин Марыли. Об этой встрече Мицеевич позднее, уже живя в Одессе, написал в первом из «Одесских сонетов»:

КЛАУРЕ

Едва тебя увидел – сердце загорелось,
В глазах. мне незнакомых, я искал привета,
Ä ты уже ответным пламенем зарделась,
Как роза под лучом нескромного рассвета

Едва лишь ты запела – плакать захотелось,
Твой-голос вник мне в душу, сердце им согрето.
Казалось, ее имя ангелами пелось,
И колокол небес звучал в мгновенье это.

О, милая, не бойся мне ответить взглядом,
Коль словом или взором твой покой нарушил!
Пусть люди против нас, пусть нет конца преградам,

Пусть должен я скитаться по морям и суше,
Пусть брак земной с другим поставит тебя рядом –
Признайся лишь, что Бог соединил нам души!

(Перевод Ан. Нехая)

Романтические встречи влюбленных продолжались до февраля 1821 гола, когда Марыля по настоянию матери была выдана замуж за своего соседа, графа Путткамера и переехала жить в его имение в Больтениках.

2. ИЗ АЛЬБОМА МАРИИ ПУТТКАМЕР

Альбом Марии Путткамер – зеленый, со страницами голубого и розового цвета, часто упоминается в переписке Мицкевича. Еще до его встречи с Марылей она уже была помолвлена с графом Путткамером, и в альбоме помещена его запись , – тот тоже любил писать стихи. В ней обыгрывался голубой цвет страницы (голубой –цвет верности).

В своем посвящении Мицкевич подчеркивает, что Мария – единственная «запись» в альбоме его сердца. Эпиграф на итальянском языке взят из строчки «Ада» Данте. Судя по эпиграфу, где говорится о «несчастье», запись была сделана в 1823 году, после того,как начался процесс над филаретами, и поэту грозили репрессии со стороны властей.

3. К МАРИИ П… («Сестра моя, Мария…»)

Второй томик поэзии Мицевича, изданный в Вильно в 1823 году, содержал, в частности, IV часть поэмы «Дзяды», где рассказывалась история возвышенной любви между героями – Густавом и Девицей, – в которой нашли отражение братские отношения между Адамом и Марылей. Запись сделана, повидимому, в 1824 году – возможно. во время прощальной встречи перед высылкой поэта в Россию.

4. К * («Вовек, вовек не разлучиться нам с тобою…»)**

В России Мицкевич пробыл почти пять лет. В мае 1829 года он на корабле приплывает в Германию, откуда через Швейцарию держит путь на юг, в Италию. Этот путь проходил через перевал Шплюген, где Мицкевич и сочинил это послание. В нем он упрекает Марию в том, что та не решилась разделить с ним его судьбу – судьбу изгнанника и скитальца по свету. Думаю. что эти претензии не вполне обоснованы. Ведь она стала Музой поэта. подарила ему любовь, перелившуюся в такие великие произведения, как IV часть поэмы «Дзяды» и цикл из десяти «Одесских сонетов», и мы должны быть ей за это благодарны.

1.К М…

Стихи, написанные в 1822 году

– Прочь с моих глаз! – Повинуюсь приказу.
– Вон из сердечка! – И сердце послушно.
– Вовсе забудь!... – Нет. такому указу
Память моя и твоя непослушны!

Как тень длиннее, когда свет из дали,
Шире граница печального круга,
Так твою память траурной шалью
Образ оденет далёкого друга.

В месте любом и во время любое,
Гдe со мной плакала ты и смеялась,
Вечно и всюду я буду с тобою,
Ибо частица души там осталась.

Если в светёлке, раздумьем объята,
Арфу возьмёшь ты нечаянно в руки,
Сразу припомнишь: вот так же когда-то
Слушал и он этой песенки звуки.

Если король, твоей движим рукою,
В сеть угодит уже в самом начале,
Скажешь себе: вот за этой доскою
Так же и с ним мы игру завершали.

Если средь бала присядешь в гостиной,
Ждя, чтобы музыка вновь заиграла,
Взглянешь на место моё у камина,
Вспомнишь: вон там мы сидели, бывало...

Книжку откроешь, где волею рока
В щепки надежды влюблённых разбило,
Чтенье прервешь и вздохнёшь ты глубоко:
Так вот и с нами судьба поступила!

Если ж в конце, после всех испытаний,
Автор героев сосватает ловко,
Свечку погасишь, вздохнёшь средь рыданий:
– Нашей любви бы такую концовку!

Молния вдруг замигает ночная,
Филин крылом застучит по фрамуге,
Груша в саду затрепещет сухая –
– Это душа его! – скажешь в испуге.

Так вот везде и во время любое,
Гдe со мной плакала ты и смеялась,
Вечно и всюду я буду с тобою,
Ибо частица души там осталась.

2. ИЗ АЛЬБОМА МАРИИ ПУТТКАМЕР

«Нет большей горести, чем вспоминать
счастливые времена в пору несчастья» (итал.)

Пусть добрая судьба тем суждена,
Чьи имена в альбом Мария примет,
Но тот альбом, где вписана она,
Содержит лишь Марии имя.

3. К МАРИИ П…

(Даря ей второй томик поэзии)

Сестра моя, Мария! Пусть не связью кровной,
Братает нас с тобою мысль и путь духовный.
Хотя судьбы каприз и выбор твой, Мария,
Мешают повторять слова, мне дорогие,
Вгляни же на года, которым нет возврата,
И памятку любви прими из рук собрата…

4. К ***

В Альпах на перевале Шплюген 1829

Вовек, вовек не разлучиться нам с тобою!
Куда б ни шел, ни плыл, – одной идём стезёю.
На ледниках твой след с моим сверкает рядом,
И голос твой мне слышен в шуме водопада,
И дыбом волосы, лишь обернусь я к краю:
Твой лик увидеть и боюсь я, и желаю.

Неблагодарная! Когда на этих кручах,
Ныряя в пропасти и пропадая в тучах,
Я замедляю шаг, по вечным льдам ступая,
И от летящих капель очи отираю,
Ищу звезду на небесах, покрытых мглою,
Ищу Литву и дом, где ты была со мною –
Неблагодарная! – В тот час царицей бала
В кругу своих гостей ты, может быть, предстала,
Иль, может, новой забавляешься любовью,
Иль нашу – предаешь насмешливо злословью...
Но в том ли счастье, чтоб, склонясь перед тобою,
Тебя по-рабски называли «госпожою»?
Чтоб в роскоши уснуть, в весельи пробудиться,
Воспоминанием – и тем не омрачиться!
Уж не была бы ты счастливей, друг мой милый,
Когда б с изгнанником судьбу ты разделила?
Ах! Я бы за руку водил тебя по скалам
И песней услаждал бы, если б ты устала,
Бросался первым бы в грохочущие струи,
Чтоб камень подложить под ножку дорогую,
И ты в ручье тогда не замочила б ножки,
И поцелуем я б согрел твои ладошки!