Поэзия Марии Конопницкой (1842–1910) была очень популярной в России в конце XIX – начале XX вв. На страницах таких журналов, как «Вестник Европы», «Мир Божий», «Русский мир»,  «Нива» и т.д. появлялись десятки переводов на русский язык ее стихотворений, в основном лирических или воспевающих сельский быт. В то же время ее патриотические стихи, такие как «Присяга», «Непродажное», «На свободу»,  в царской России не могли быть опубликованы по цензурным соображениям.

После возрождения независимой Польши в 1918 г. и последовавшей вскоре польско-большевистской войны 1920–1921 гг. отношения между странами по-прежнему не располагали к публикации у нас патриотических стихов Марии Конопницкой. О них вспомнили лишь в 1943 г., когда под Рязанью из бывших польских ссыльных и заключенных была образована 1 Польская пехотная дивизия им. Тадеуша Костюшко под руководством генерала Зигмунда Берлинга, призванная сражаться с фашистами вместе с советскими войсками. Гимном костюшковцев была как раз «Присяга» Конопницкой: 

 Это стихотворение,  написанное в 1908 г.,  было откликом на события в  Познаньском воеводстве, входившем тогда в состав Пруссии. Пруссаки проводили активную политику германизации – вынуждали польских крестьян  продавать землю, чтобы селить на ней немецких колонистов, запрещали польский язык в государственных учреждениях и в школах и т.д. Польские школьники, как могли, сопротивлялись этому: огромный резонанс получила школьная забастовка в селе Весни в Познаньском воеводстве. Детей наказали розгами, а родителей приговорили к штрафам и тюремному заключению. Стихотворение Конопницкой, посвященное этим событиям, было опубликовано в 1910 г. в Кракове в связи с 500-летием Грюнвальдского сражения, в которорм объединенное славянско-литовское войско победило немецких крестоносцев. Стихотворение было положено на музыку Феликсом Нововейским и сразу же сделалось  народной песней .

После завоевания Польшей независимости в 1918 г. рассматривалась возможность утверждения этой песни в качестве национального гимна страны…

 1. В царской и советской России, как уже сказано, «Присяга» ни разу не печаталась. Лишь в 1943 году, когда поляки стали нашими союзниками в войне с фашистской Германией, появилась возможность публикации в СССР этого стихотворения. Первый его перевод на русский язык появился в небольшой книжечке «Партизанские стихи и песни западных славян», вышедшей в 1944 г. в Свердловске, где находилось тогда главное издательство страны – ОГИЗ, эвакуированное из Москвы.  Переводчицей всех стихов этого сборника была Надежда Белинович, включившая в книгу, помимо польских, также сербские, черногорские и хорватские стихи и песни. Все они – на освободительную тему. В частности, в сборнике нашлось место для первого (анонимного) издания стихотворения Владислава Броневского «Я – сын истерзанной Польши, я – сын независимой песни». Имя автора в ней названо быть не могло: Броневский, проведший 1941–1943 гг. в советских тюрьмах, в это время находился уже в армии Андерса… Анонимной стала и «Присяга», имя Конопницкой также не было упомянуто. Что до текста, то троекратное упоминание в нем Бога, к тому же католического, как видно, в е времена тоже создавало проблемы для публикации. Поэтому в переводе Белинович неожиданно появилось древнее общеславянское языческое божество Дажбог (правильнее – «Даждьбог»), а все произведение  получило название «Песня повстанцев». Вот начало этой «Песни»: 

Не отдадим земли родной
И свой язык свободный,
Народ мы польский, молодой,
Из пястовского рода.
Нас не погубит недруг-волк,
Поможет нам Дажбог,
Прославленный Дажбог!.. 

Удивительно здесь слово «молодой» применительно к польскому народу. Видимо, для тогдашних властей многовековая история Польши попросту не существовала, раз после четвертого раздела в 1939 г. такой страны не осталось на карте! 

2. Публикация следующего перевода «Присяги» также относится к 1944 году. По случаю 100-летнего юбилея Марии Конопницкой ОГИЗ решил издать сборник ее избранных стихотворений  в серии «Славянская библиотека», подготовленный замечательным поэтом и переводчиком Александром Коваленским (1897–1965). Он же был автором всех переводов этого сборника, состоявшего из семи разделов: 1)«Польша» – 2) «Песни печали» – 3) «Думы» – 4) «На чужбине» – 5) «Сельские песни» – 6) «Лютня сердца» и отрывков из поэмы «Пан Бальцер в Бразилии».  Над этой книгой Александр Викторович трудился не один год. Еще раньше, в 1942 году, непосредственно перед юбилеем Конопницкой, он опубликовал несколько ее стихотворений в журнале «Знамя». Но «Присяги» среди них не было! Теперь же это стихотворение открывало новый сборник стихов – по существу, первый сборник стихов Марии Конопницкой в СССР. Приведем этот перевод полностью: 

Не отдадим родной страны,
Родимой речи польской, –
Мы – польский люд, ее сыны,
Мы – польских Пястов войско!
Нас не увидит враг у ног –
Идем же, – с нами Бог!

До капли кровь отдать в боях
За дух мы все готовы,
Пока не рухнут в пыль и прах
Тевтонской бури ковы!
Нам крепость – каждый наш порог, –
Идем же, – с нами Бог!

Не плюнут немцы нам в лицо,
Детей не онемечат, –
В оружье встанет строй бойцов,
Дух поведет нас в сечу –
Лишь золотой затрубит рог, –
Идем же, – с нами Бог!

Этот перевод – точный по ритму. Он хорошо передает пафос подлинника и стилистически безупречен. Однако сборнику Коваленского, увы, суждено было просуществовать недолго: и книга и сам переводчик были репрессированы…

Здесь нужно сказать несколько слов о судьбе этого талантливого переводчика, оставившего, помимо Конопницкой, также переводы Словацкого и Мицкевича.  Семья Добровых, где Александр Викторович жил вместе со своей женой Александрой Филипповной и её родителями, была интеллигентной московской семьей. В той же квартире проживал Даниил Андреев, сын известного писателя. После смерти матери и оставления его отцом Даниил жил в семье Добровых и был им как родной сын. При аресте Даниила Андреева в 1947 г. Коваленский вместе с женой были также арестованы по его делу. Во время обыска была найдена переписка Коваленского с Леонидом Андреевым, что усугубило ситуацию. Коваленский был осужден и до 1956 г. отбывал срок в лагере в Мордовии. Из лагеря он вернулся уже после реабилитации и поэтическими переводами больше не занимался. Неопубликованные произведения мастера почти полностью пропали на Лубянке, а опубликованные – переместились в спецхраны библиотек. О них нигде не упоминалось, и переводы бывшего ЗК Коваленского не включались уже в новые издания польских поэтов. 

3. Их место заняли работы других переводчиков, в частности, в сборнике Конопницкой «Избранное» (М., 1950)  «Присяга» была представлена переводом Вильгельма Левика. Я не хочу ничего плохого сказать о Левике – замечательном мастере перевода многих произведений европейской классической поэзии, в том числе и польской. Однако «Присягу» вряд ли можно причислить к творческим удачам переводчика: 

Не осквернят враги наш дом
И наш язык не тронут больше,
От Пястов мы свой род ведем,
Мы дети непреклонной Польши,
И мужество – побед залог, 
Пусть нам поможет бог!..

Держать мы будем польский стяг,
Пока последний час не грянет,
Пока не рухнет мертвым враг
И крестоносных орд не станет.
Мы каждый защитим порог,
Пусть нам поможет бог!

Не плюнет нам пруссак в лицо,
Наш край не будет онемечен,
Сомкнет нас в тесное кольцо
Свободный дух, который вечен.
И золотой затрубит рог, –
Пусть нам поможет бог!

В переводе сохранены красота и высокий дух оригинала. Но ритм стихотворения (а ведь это же песня!) оказался измененным, и спеть ее на общеизвестный мотив невозможно. Не думаю, что это было сделано умышленно. Скорее всего, Вильгельм Левик – этнический немец – этой песни попросту не слышал. Впрочем, в те времена на такие мелочи, как мелодия стиха, обращалось мало внимания, главной была идеологическая начинка, и тут уже ошибиться было нельзя. В 50-е и 60-е годы ХХ века начался массовый «плановый» перевод на русский язык произведений польских классиков, и количество переводимых стихотворений быстро перешло в качество. Не избежала этой участи и Мария Конопницкая… 

Возвращаясь сегодня к творческому наследию Конопницкой, мы должны с благодарностью вспомнить о тех, кто первым попытался донести до русского читателя ее поэтическое слово. Это поэт «Серебряного века» Сергей Городецкий, переводчик Андрей Павлович Колтоновский с Украины и, конечно же, москвич Александр Викторович Коваленский, замечательные переводы которого следовало бы переиздать.