Один из крупнейших чешских поэтов первой половины XX века, Йозеф Гора (1894-1946) вел активную литературную и культурно-просветительскую деятельность в Чехословакии и за рубежом, писал критические статьи и переводил на чешский поэзию с разных языков, в том числе и с русского (Пастернак, Пушкин, Лермонтов, Есенин) [LČL: 259].

Его творчество, не относящееся, по мнению исследователей [DČL: 291], ни к одному из многочисленных литературных объединений, существовавших в этот период в чешской литературе, освещено в трудах как чешских, так и отечественных ученых, однако исследований, посвященных образу поэта в сборнике «Тихие послания», не проводилось. Этот сборник завершил переломный для мироощущения Горы период «поэзии времени и тишины» [DČL: 302], последовавший за исключением поэта в 1929 году из Коммунистической партии Чехословакии. «Тихие песни», подытожившие этап формирования новой системы ценностей Г оры, отразили изменившиеся представления автора о задачах поэзии и важны для понимания мироощущения жителей Чехословакии в годы, предшествующие Второй мировой войне.

Главная тема сборника — взаимосвязь времен и надежда на будущее возрождение человечества — мотивирована обеспокоенностью поэта ситуацией внутри и вокруг Чехословакии («Больной» [Нога: 64] и «Аллея ладоней» [Нога: 66]). На фоне убежденности в неизбежной гибели всего сущего (с грядущим возрождением) («Тяжесть» [Нога: 92]) проблема самоопределения Горы и отражение образа поэта в мире художественном, стихотворном, несомненно, представляется актуальной.

Образ поэта в сборнике «Тихие послания» представлен в трех аспектах. Это поэт-творец: Гора говорит о сборнике как о «карте» воспоминаний, по которой «будто бы поезд несся» [Нога: 96] («Карта»). Метафора окна как портала из реальности в художественное пространство используется также в цикле «Поезд мечтаний». Во- вторых, поэт предстает перед нами как персонаж, действующее лицо. Этот лирический герой подчеркнуто автобиографичен: Гора подчеркивает связь с чешской народной традицией и фольклором («Давно»), в стихотворении «Больной» — сосредоточен на своем физическом состоянии (в последнее десятилетие жизни поэт болел), перенося его на все «мертвое» общество [Нога: 64]. В «Марии Аубковой» Гора обращается к своему детству, прямо адресуя стихотворение своей бабушке, научившей его во всем видеть поэзию.

Третий аспект, в котором предстает образ поэта, — поэт-интерпретатор, практически стоящий на месте читателя, считывающий в окружающем его мире элементы поэзии. Здесь главенствует романтический мотив музыки (точнее, песни) как универсального языка, позволяющего достичь единения с его источником. Задача поэта-интерпретатора — понять эту песню и донести ее до менее чутких ушей своими произведениями.

У этого мотива есть несколько вариаций. Во-первых, песня как способ стать одним целым с природой — песня как «обещание весны» [Нога: 89] и, следовательно, обновления и возрождения («Тихо»), песня как голос природы, который спрятан в человеке, «как кристалл в ржавом металле» [Нога: 81] («Утро в бору») и который не каждому дано услышать. Во-вторых, песня как отражение неутешительной общественной ситуации — «тень трагедий, что обрушились на мир живых» [Нога: 71] («Раковина»), Примечательно, что эта песня исходит все еще из мира природы — поэт слышит ее, приложив к уху раковину. В-третьих, песня как способ побороть смерть — «трепещущий волосок», который один лишь «не устрашится блеска ножа» смерти [Нога: 94] («Перемена»), Эта вариация музыкального мотива перекликается с образом поэта-творца — через песню поэт-певец останется в веках, влившись в общемировую музыку.

Соединение трех аспектов образа поэта происходит в завершающем стихотворении сборника «Ковер»: личная боль за страну, внимание к «музыке чужих слов, что скрыта повсюду», определение всего сборника как «ковра боли», из которого «соткана душа» поэта, — все это вместе служит отражением основной мысли сборника: только объединившись, поэт и читатель смогут повлиять на судьбу родины — соткать «ковер», который «засияет в своем узоре» и объяснит, «куда мы идем» (цит. по [Нога: 98]).

Образ поэта в рамках художественно осмысляемого автором пространства сборника «Тихие послания» может рассматриваться как презентация Горой, во-первых, себя самого как личности (автобиографические детали — «Давно», «Больной», «Мария Аубкова»), во-вторых, поэта-интерпретатора, встающего на место читателя и упражняющегося в постижении поэзии окружающего его мира (романтический мотив музыки (песни) и его вариации — «Утро в бору», «Перемена», «Раковина», восьмая часть цикла «Небо над Словакией»), и, в-третьих, поэта-творца, создающего собственный мир, свою музыку, на основе мира реального («Карта», «Ковер», «Перемена», четвертая часть цикла «Небо над Словакией»).

Соединяя в образе поэта личностное, профессиональное и демиургическое, Гора отражает на всех трех уровнях уже запущенный процесс умирания, гниения, охвативший общество, но не перестает надеяться на его своеобразное посмертное воскрешение, путь к которому должна проложить поэзия вселенной, уловленная поэтом и донесенная им до читателей с помощью его произведений.

Литература:

1.Hora J. Tiché poselství. Praha, 1936.

2. Pešat Z. Josef Hora // Lexikón české literatury. Osobnosti, díla, instituce 2/1. Praha, 1993. S.259—264.

3. Štorek B. Josef Hora // Dejiny české literatury. IV. Literatura od konce 19. století do roku 1945. Praha, 1995. S.291—309.