…А меня, прошу прощенья, закрутило.
И соблазнов огоньки кругом горят.
Вы вот говорите: баста, стоп и пат.
Вы мне не завидуете, милый?

Краткая информация:

Имя и фамилия: Агнешка Осецкая.

Место жительства:

ул. Домбровецкая 25/3, Варшава.

Дата рождения: 9 октября 1936 г.

Рост: 165 см.

Глаза: голубые.

Особые приметы: нет.

Серия и номер паспорта: PK 137680.

Гражданка Польши.

Семья Осецких – это международный конгломерат высших и низших сфер. Отец Агнешки, Виктор Осецкий, родился в 1905 году в Белграде. Его мать, Вука Орешкович, была сербка, а бабушка – валашка. Рано осиротевший, он воспитывался во Львове под опекой тетки. Именно в этом специфическом городе, сплаве многих культур: еврейской, татарской, венгерской, украинской и, конечно же, польской формировалась его личность – пианиста, интеллигента, космополита и джентльмена.

В качестве пианиста-тапера он играл в лучших львовских салонах; потом переехал в Варшаву и зарабатывал на жизнь в кафе „Искусство и мода”. Это кафе тогда претендовало на место элитарного литературно-музыкального салона. Там он познакомился с девушкой, Марией Штехман, урожденной Липовской. В 1935 году они стали перед алтарем. Год спустя у них родился первый и единственный ребенок, Агнешка.

После Варшавского восстания вся семья была вывезена в Австрию, в лагерь в Сан-Пёльтен, потом в другой городок. Там они пережили страшную бомбардировку. Затем все гражданское население, в том числе семья Осецких с родителями и ребенком, были вытеснены из Варшавы в Прушков. После возвращения поселились за Вислой, на Саской Кемпе.

У Осецкой были довольно сложные отношения с матерью – та вмешивалась в ее личную жизнь, читала письма, дневники, скрывала от нее известия, насильно защищала даже от того, чего бояться не следовало. Ну, а отец был для дочери настоящим авторитетом. Он внушал ей свои взгляды на существо искусства, прививал различные увлечения: фотографирование, изучение иностранных языков. Он учил ее дисциплине и трудолюбию. Записывал дочку на уроки тенниса, плавания, хотел даже, чтобы та научилась летать на аэроплане.

Семейная жизнь Осецких не была удачной, и через некоторое время супруги расстались. Виктор Осецкий женился вторично на Жозефине Пеллегрини, оставив Агнешку с матерью на Саской Кемпе.

 Тем временем жизнь Агнешки протекала в нормальном ритме. В 1948 году она пошла в женскую гимназию им. Марии Склодовской-Кюри на Саской Кемпе, на улице Оброньцув («Защитников»). Начала там учиться очень рано, имея всего лишь двенадцать лет. Организовал это – ясное дело – ее отец, который, видя большие способности и широкий круг интересов дочери, решил несколько ускорить ее подрастание. Он приглашал учительниц, которые на каникулах «проходили» с Агнешкой программу следующего класса. Таким образом, она довольно быстро продвинулась и окончила школу, хотя вовсе этого не желала.

Науки для нее не были приоритетом – важнее всего были мальчики. Она была очень влюбчивой девочкой. Выше запретов и указаний отца были чувства, весьма бурные; она могла флиртовать с двумя партнерами одновременно. Когда на вечеринке один молодой человек, в которого Агнешка была по уши влюблена, отказал ей в танце, она попыталась совершить самоубийство.

В 1952 году Агнешка Осецкая получила аттестат зрелости. Не обошлось, впрочем, без перипетий, потому что Агнешка не сдала выпускной экзамен по математике. Ей удалось, однако, получить зачет по этому предмету без досдачи, и она в положенное время окончила среднюю школу с положительными оценками.

В октябре того же года Агнешка Осецкая начала учебу на факультете журналистики Варшавского университета. Вообще-то она собиралась поступать на биологию, которая с детства ее интересовала, но незадолго до приема сделала вдруг финт и подала документы на журналистику. Поводом была фраза, прочитанная в книге Эгона Эрвина Киша: лучшая школа для писателя – это журналистика. Осецкая поняла это с точностью до наоборот. Киш наверняка имел в виду обучение искусству журналистики, а она, шестнадцатилетняя мечтательница, хотела писать книги, создавать литературные произведения, и это ее убедило.

Столкновение с реальностью оказалось грубым. После идиллического детства она попала на наиболее отравленный пропагандой факультет во всей Польше. Часть студентов занималась доносительством, к занятиям они относились как к первому этапу своей политической карьеры. Напичканный идеологией мир стал для Осецкой потрясением, она себя там чувствовала очень плохо. И отставала от других. В то время, а это был сталинский 1952 год, студентов в вузы принимали по критерию рабоче-крестьянского происхождения, приходили туда также партийные активисты, члены Союза польской молодежи. Она же происходила из настоящей довоенной интеллигентной семьи с помещичьими корнями, каких много жило на Саской Кемпе.

Когда она получила зачетную книжку, Виктор Осецкий прикрепил к дверям ее комнаты бронзовую табличку: «Агнешка Осецкая. Студентка ВУ». Тем не менее, он не был доволен выбором дочери.

В 1955 году Осецкая появилась в Гданьске, на журналистской практике, в редакции «Голоса Побережья». Она вызвала там немалую сенсацию; все говорили о красивой, молодой, способной и интеллигентной девушке из Варшавы.

Ее непосредственным начальником был Славомир Серецкий. Осецкая поначалу в своих писаниях изливала восторг, вызванный в ней гданьским Старым городом. Поэтому ее первыми статьями, опубликованными в газете, были «Рассказ о золотой утке» и «Архитектура, улыбнись». Позже ей давались уже более ответственные задания – она писала о продаже учебников в местечке Вжэщь, репортажи из рабочих общежитий, с судоверфи. Тем самым она приближалась к людям – показывала на страницах газеты их жизненные проблемы.

Когда редакторы „Голоса Побережья” сориентировались, что Осецкая довольно уверенно владеет пером, ей поручили написать о молодом театре. Она выбрала Бим-Бом, впрочем, она уже была связана с варшавским Студенческим Театром Сатириков. Эти театры в каком-то смысле конкурировали между собой, хотя все тогда были друзьями. Бим-Бом был театром жеста, пластики, символов, а СТС имел дело, прежде всего, со словом. Он был «театром-газетой». Для Агнешки открытие гданьского театрального мирка было чем-то совершенно потрясающим. Она познакомилась тогда со Збышком Цибульским, Болеславом Кобелей, Калиной Ендрусик, Ежи Афанасьевым, Эдвардом Паллашем и другими. Статья о Бим-Боме под названием «Сердце Пьеро» стала поводом для возникновения глубокой дружбы с гданьчанами.

В начале июня 1956 года Осецкая сдает последние перед дипломом экзамены. Она становится магистром журналистики. Закончился кошмарный этап ее жизни…

В 1957 году она начинает учебу на режиссерских курсах в Государственной высшей школе кинематографии в Лодзи. После пропагандистской учебы, которой была журналистика, она попадает в художественное, элитарное учебное заведение. Преподавателями тут были уважаемые профессора, известные деятели кино, а среди коллег Осецкой, начавших учебу годом раньше, были, в частности, Роман Полянский, Януш Маевский, Анджей Кондратюк, Витольд Лещинский и Зофья Несеровская. Для Осецкой эта учеба была попросту контактом молодого художника с художниками старшего поколения. В школе господствовала камерная атмосфера, нужно учесть, что на одном курсе училось по семь-восемь человек.

Плодами четырех лет занятий стали восемь киноэтюдов, режиссированных Агнешкой Осецкой: «Черное и белое», «СТС 58», «Соло на контрабасе» (экранизация ее стихотворения с таким же названием), «Плакат из дерева», «Бар листопад», «Слон» по рассказу Славомира Мрожека, «Зверушки из меха» по новелле Ст. Дыгата и «Шампанское» по Чехову. Она сотрудничала также с Анджеем Вайдой, ставившем в то время «Невинных чародеев» (1960) и Янушем Моргенстерном в фильме «Завтра премьера» (1962). Позднее Агнешка прекратила работу с камерой. Уже на втором курсе она поняла, что кинорежиссером не станет. Работа на съемочной площадке была ей скучна, к тому же она не могла утвердить себя в роли командира на съемках. Режиссура ее разочаровала.

С кино, однако, она окончательно не рассталась, – играла эпизодические роли, например, в фильме «Лучше быть красивой и богатой» режиссера Филиппа Байона (1993), а в фильмах-воспоминаниях рассказывала о крупных деятелях польской культуры (в том числе o Кшиштофе Комеде, Северине Краевском, Калине Ендрусик и Зофии Гертц). Ее песни режиссеры охотно использовали и продолжают использовать для музыкального оформления своих произведений. Кроме того, камера постоянно сопутствовала Осецкой как в ее журналистской работе, так и при реализации спектаклей Театра Телевидения и других развлекательных телециклов, таких как «Поющие письма», «Сентименты» и «Дневник обезумевшей хозяйки».

Несмотря на горечь расставания с фильмом, она не считала годы, проведенные в Лодзи, потерянными; совсем наоборот – здесь завязывалась дружба на всю жизнь, выходило на волю ее поэтическое воображение, приобрела она и некоторые навыки работы с камерой. Годы учебы в «киношке» были также очень плодотворными в ее поэзии – живя в общежитии, Агнешка написала, в частности, «Влюбленных с улицы Каменной», а также тот шедевр, благодаря которому ей удалось занять свое место в шоу-бизнесе: «Песенку об очкариках». На первом Польском фестивале песни в Ополе в 1963 году ее исполнила Казимера Утрата; песенка имела огромный успех и заняла первое место.

Осецкая работала тогда бок о бок с редактором Яном Борковским в 3-ей программе Польского радио. Они совместно вели программы «Радиостудия песни», «Вечерок у микрофона». Ее карьера и популярность росли в невероятном темпе. Она писала песни уже не только для СТС-а, но и для настоящих звезд польской сцены: Калины Ендрусик, группы «Скальды», Люции Прус, Марека Грехуты, Славы Пшибыльской, Эвы Бем. Музыку к этим ошеломляющим текстам создавали ведущие композиторы: Ян Пташин Врублевский, Анджей Курылевич, Адам Славиньский, Яцек Зелиньский, Кшиштоф Комеда, Ванда Варская.

Она написала также либретто современной оперы под названием «Опера из-под темной звезды». Музыку сочинил Адам Славинский. Первое исполнение состоялось 25 октября 1963 года в Национальной филармонии. Сегодня эта опера, собственно, уже совершенно забыта, но в те времена она стала настоящим художественным событием, авторы и исполнители были награждены бурной овацией. После этого Польское телевидение предложило Осецкой вести авторскую программу «Поющие письма». Это были небольшие поэтические и бытовые сценки, украшенные музыкой Славиньского и Зелиньского. В программе выступали такие знаменитости, как Эльжбета Чижевская, Венчислав Глиньский, Анна Пруцналь, Даниель Олбрыхский, Кристина Сенкевич, Ига Цембжиньская, Калина Ендрусик и Зофья Куцувна. Это был очередной успех Агнешки Осецкой. В то же время песенки из «Писем» звучали на очередных Фестивалях в Ополе и завоевывали там награды, что приносило поэтессе еще большую популярность.

Но одновременно становилась все более запутанной личная жизнь Осецкой. В 50-е годы она была обручена с Мареком Хласко. Когда писатель эмигрировал, она связалась с Анджеем Ярецким из СТС-а. Большая, страстная любовь, увы, потерпела фиаско. После драматического разрыва, еще во время учебы в киношколе, она познакомилась с Войцехом Фрыковским. Тот ей импонировал своим богатством, щедростью в отношениях с людьми, своеобразной брутальностью, которая была противоположна деликатности и утонченности Ярецкого, однако перекликалась с манерами Хласко. Несмотря на протесты своих друзей и семьи, Агнешка вышла замуж за Фрыковского. Они уехали в Закопане и там поженились. Супружество продолжалось около трех месяцев. Жизнь со вторым мужем, режиссером и руководителем студенческого театра «Саламандра» из Кракова, Войцехом Есёнкой, длилась ненамного дольше (конец 1966 – начало 1967 г.).

По прежнему ей приходилось много ездить – в Советский Союз, Францию, Англию, Соединенные Штаты, в большинство стран соцлагеря – с премьерами своих очередных пьес, переводимых на множество языков. Путешествия эти, однако, все более напоминали побеги от самой себя. Насколько хорошо шли у нее дела профессиональные, настолько в частной жизни она на каждом шагу впутывалась в новые любовные истории. Отгораживалась от людей, погружаясь в одиночество.

В начале 70-х годов она связалась с Даниелем Пассентом. После бурных и беспокойных романов ей удалось наконец связаться с человеком уравновешенным, спокойным, рассудительным; Пассент выполнял роль «ангела-хранителя» Осецкой. 4 февраля 1973 года она родила ему своего первого и единственного ребенка, дочку Агату. Они жили тогда в варшавском дачном пригороде Фаленица, позднее Осецкая построила себе дом в Старом Жолибоже на улице Якеля, 8. Но несколько лет спустя, в 1981 году, Агнешка бросила мужа и ребенка. Причиной был другой мужчина, Збигнев Ментцель, журналист «Политики», бывший на 15 лет моложе Агнешки. Расстались они в марте 1988 года. На этот раз он ее бросил. До конца жизни Осецкая так и не могла понять, почему. Он был ее последней любовью, впоследствии никогда ни с кем из мужчин у нее уже не возникало ничего похожего на союз.

Тем временем она написала множество песен, все более сентиментальных и грустных. Однако и времена наступали все более грустные. Осецкая необычайно драматично восприняла известие о введении военного положения в Польше. Она полностью потерялась в новой действительности и была убеждена, что уже не будет в состоянии что-либо написать. И, тем не менее, она сумела выбраться из маразма. Когда все артисты бойкотировали телевидение и говорили, что там ничего невозможно сделать, потому что оно пропагандирует коммунистическую власть, Агнешка заняла прямо противоположную позицию. Она считала, что как раз в такое время нужно что-то делать, потому что художники работают для будущих поколений, а бойкот приведет лишь к образованию страшной бреши, и поколение будет потеряно. Поэтому она поддерживала молодых поэтов, писала песни, жила так, как будто вне ее ничего не происходило. Политика, которая, с одной стороны, страшно ее разочаровывала и действовала на нервы, с другой, в каком-то смысле, ее не интересовала. Осецкая знала, что существуют вещи более важные, чем политика.

После безумных 70-х годов и успехов ее новых мощных битловских произведений на музыку Катажины Гертнер, исполнявшихся Марылей Родович, а также после огромного успеха изобретенного ею лозунга для рекламы: «Кока-кола – это то!» выигравшего конкурс, объявленный этой фирмой, личная жизнь Осецкой стала усложняться. Профессионально у нее были одни лишь успехи, она была популярной, ее узнавали на улице, однако отношения с близкими становились все более напряженными.

Агнешка Осецкая часто бывала гостем одинокой виллы Северина Краевского, скрытой в лесной чаще в подваршавском Михалине. Это было ее убежище, там она чувствовала себя в безопасности, и в то же время могла делать то, что больше всего любила – писать песни. В 1985 году было создано прекраснейшее произведение этого творческого дуэта: «Да здравствует бал».

Год спустя Ян Шурмей, директор музыкального театра оперетты во Вроцлаве и режиссер вроцлавской оперы, вместе с Михалом Комаром начал работу по постановке в Современном театре во Вроцлаве «Фокусника из Люблина» по повести Исаака Бахевиса Зингера. Написать музыку он попросил Зигмунта Конечного, композитора из краковского кабаре «Пивница под Баранами», а сочинение зонгов поручил Агнешке Осецкой. Она с большим энтузиазмом отнеслась к этому предложению, была необычайно им обрадована. Творчество Зингера было ей близко, песни получились очень поэтичными. Украшенные музыкой Конечного, они звучали как подлинные еврейские зонги. Когда несколько лет спустя она перевела на идиш песню «Славим Господа», – лейтмотив «Фокусника из Люблина», – то заграничная публика была уверена, что это оригинальная еврейская классика. Никому и в голову не приходило, что это – произведение двух современных авторов.

Связалась она, конечно, и с краковской богемой, тусующейся вокруг «Пивницы» и ее руководителя Петра Скшынецкого. Писала тексты для Зигмунта Конечного, эти песни исполняла Анна Шаляпак, о которой Осецкая привыкла говорить: «это не женщина, не мужчина, а попросту ангел». В 1990 году вся троица отправилась в Прованс с презентацией краковской шопки (рождественского кукольного представления), на своеобразный фестиваль шопок со всего мира. Презентация сопровождалась концертом – Осецкая очень быстро написала тексты, Конечный тут же сочинил музыку, а Шаляпак ее спела. Был очередной заметный успех.

Агнешка Осецкая ездила также по Польше и другим странам вместе с Анной Шаляпак. Она вела ее концерты; помимо дружеского конферанса, читала свои стихи, рассказывала анекдоты. Они очень тогда сблизились и сдружились. Краковская дружба продолжалась до 1994 года. 16 июня умерла Мария Осецкая, мама Агнешки. Поэтесса тяжело пережила эту смерть; всю свою жизнь она прожила с матерью в ее двухкомнатной квартире на Саской Кемпе. Анна Шаляпак организовала тогда по просьбе Агнешки выезд на море, в Щавницу. Проведя там какое-то время, они вернулись, но уже порознь – Агнешка поехала в Орлов, к своей подруге Эве Лейман. Там она встретилась с необычайным человеком и необычным местом – Андре Хюбнер-Оходло руководил расположенным на пляже, возле Гранд-отеля, маленьким театриком «Ателье». Ее увлекло и это место, и эта личность. Так она связалась с Сопотом.

Осецкая сразу же погрузилась в работу в театре. Переделывала прозаические произведения в пьесы, превращала романы в сценические тексты, писала к ним песни, переводила еврейские песни с идиш на польский и наоборот; занималась даже сценографией. В театре «Ателье» к ней вернулись и СТС, и Бим-Бом – прекрасные воспоминания молодости.

Одновременно она слабела со дня на день. Ее мучила опухоль толстой кишки. Она никому не говорила о своей болезни, скрывала ее даже от близких друзей. Никогда не жаловалась на боль, физические страдания и неудобства, причиняемые тяжелой болезнью.

24 января 1996 года она перенесла первую операцию. Было уже слишком поздно. Осецкая пренебрегала регулярными обследованиями, несмотря на частые боли и приступы, после которых врачи категорически требовали лечиться у них амбулаторно либо в больнице. Одновременно она чувствовала себя все более одинокой, ненужной, потерянной. Тоску, со временем переродившуюся в глубокую депрессию, она лечила алкоголем. Она пила всю жизнь, но всегда на людях. О полной рюмке говорилось, как о реквизите, который сопутствовал поэтессе всегда и повсюду. Со временем это превратилось в болезнь, последовательно уничтожавшую ее, наряду с опухолью.

Дочка поэтессы Агата всю жизнь укоряла мать за ее склонность к выпивке. Она не могла ей простить, что, когда была ребенком, та ее бросила – попросту вышла и оставила с отцом. В то же время мать импонировала Агате своей независимостью, умением вести себя в обществе, славой, отличностью от серости повседневной жизни. Такой стиль жизни обязывал поэтессу, однако, часто бывать в барах, в ресторанчиках, где – по мнению Агаты – Осецкая не знала меры в питье. Они не могли договориться, между ними не было взаимопонимания.

Поэтому работа в театре «Ателье» стала для Осецкой спасительным убежищем. Там она была собой, была счастлива среди новых друзей. Она постоянно ездила поездами по трассе Варшава Центральная – Сопот, а когда ее не бывало на пляже, то звонила Андре по телефону. Они разговаривали по нескольку часов в день. Убегала она также и в Краков, к Анне Шаляпак.

В последний раз она показалась публично на концерте Марыли Родович, который состоялся в декабре 1996 года в концертном зале «Конгрессовый». Полная энергии, Агнешка вскочила на сцену во время исполнения ее песни «Нынче нет настоящих цыганов» – и вместе с певцами станцевала припев.

В августе 1996 года режиссер Ежи Штвертня снимал документальный фильм о Зофии Гертц. Слова героини фильма должны были дополняться выступлениями ее друзей и близких: Ежи Гедройца, Ежи Киселевского, Адама Славиньского... Режиссеру удалось уговорить выступить также и Агнешку. 28 февраля 1997 года он появился с камерой в ее доме. Это была последняя видеозапись в жизни Осецкой. Через два дня она попала в больницу. Она успела сесть на инвалидную коляску, чему противилась ранее, и сказать единокровному брату Агаты «В задницу, тебе бы все это не понравилось…” В этот момент она потеряла сознание и больше уже не приходила в себя.

А во Вроцлаве ее тогда ожидал Хюбнер-Оходло. Они должны были встретиться на Фестивале актерской песни, поработать над пьесой «Ощипывание». Он позвонил ей домой и узнал, что Агнешка лежит в больнице. Немедленно приехал. Сидел у постели своей уже бесчувственной подруги. В пятницу 7 марта 1997 года Осецкая умерла.

В это время во Вроцлаве проходил фестивальный концерт, посвященный Мире Зиминьской. В тот момент, когда Осецкая умирала, ее подруга, Магда Умер, исполняла «Бессонную ночь» Хемара. Только для Агнешки…

Агнешка Осецкая оставила после себя две тысячи песен, томики стихов, повести, рассказы для детей, книги воспоминаний, театральные пьесы, сборники фельетонов и бесчисленное количество публикаций в прессе. Ее творчество, однако, на этом не прекратилось. Книги Осецкой продолжают публиковаться; и это не только перепечатки и новые издания ее прежних книг, но и книжные премьеры, добытые из шкафов и дивана писательницы. В ее архиве осталось множество рукописей и машинописных материалов, никогда не публиковавшихся ранее. Так, в 2001 году был издан том поэзии «Через мгновение», приготовленный Осецкой, который она не успела издать при жизни. Двумя годами позже Земовит Федецкий подготовил, обработал и издал сборник текстов Агнешки времен СТС-а. В 2004 году руководимый Агатой Фонд «Очкарики» имени Агнешки Осецкой начал издавать собрание сочинений поэтессы. Первым томом были фельетоны «Галерея чудовищ», впервые собранные в одной книге; в 2008 году увидели свет ее дневники «На свободе» и «Безобразные сорокалетние» в полной версии; предыдущие издания были искажены цензурой. В 2009 году было опубликовано двухтомное издание «почти всех» ее стихотворений под названием «Новая любовь», включившее множество стихов, найденных после смерти и не публиковавшихся ранее. В 2010 году в томе «Белая блузка. Лучшие рассказы», кроме известных и изданных уже   произведений, появились новые рассказы, публикуемые впервые: «Мими-магометанка», «Мне снилось, что лодка тонет», «Албанская нога, или мать и дочь», а также «Ретро». Как видно из этого списка, творчество Агнешки – все еще живое, очень богатое и разнообразное. Так, как если бы Осецкая не ушла от нас, а продолжала творить! Она все еще активна в литературном плане, присутствует на издательском рынке, а ее посмертные дебюты занимают видное место на полках книжных магазинов в разделе «новинки», и гордо стоят рядом с другими «литераторами», все еще живыми. Агнешка Осецкая еще раз доказала, что она бессмертна.

Помимо богатого и великолепного литературного творчества, она оставила нам также своеобразное послание: «Мои друзья и подруги! Не откладывайте на завтра ни песен, ни экзаменов, ни зубного врача, и, прежде всего, не откладывайте на потом любви. Не говорите ей “приходи завтра, приходи послезавтра, сегодня у меня нет для тебя времени”. Потому что может случиться так, что ты откроешь дверь, а там стоит иззябшая старушка и говорит: „Простите, я, кажется, ошиблась адресом…” А потом – щелк, и свет погаснет».

Источники:

A. Osiecka, Sentymenty, Toruń 1996.

A. Osiecka, Galeria potworów, Warszawa 2004.

A. Osiecka, Rozmowy w tańcu, Warszawa 2007.

Z. Turowska, Agnieszki. Pejzaże z Agnieszką Osiecką, Warszawa 2008.

B. Michalak, Na zakręcie. Agnieszka Osiecka we wspomnieniach, Warszawa 2001.

Rozmowy o zmierzchu i świcie – reż. M. Umer, TVP Warszawa, 2002.