Сказка Победы

 Больше всего на свете Валя боится, когда по радио передают песню о Сталине. В десять вечера. Сразу после сводки Совинформбюро. Под песню о Сталине фашисты бомбят Ленинград.

«О Сталине нашем, родном и любимом прекрасную песню слагает народ…»

Валя учится в ремесленном училище – успела поступить до войны. Мальчишки в столярной группе съели весь клей, фикус в большой деревянной кадке, другие цветы по училищу. Ребята и девчонки, которым ещё нет и семнадцати, пошли на завод, встали за станки. Их наскоро обучили азам профессии. И вот они уже станочники и сборщики: делают автоматы и пулемёты, артиллерийские и реактивные снаряды. Заменяют у станков взрослых, ушедших на фронт, не жалуются на усталость и неподъемный труд.
Пошла и четырнадцатилетняя Валя. Но не из-за увеличенной пайки хлеба. И не потому, что на заводе спать лучше, чем в почти разрушенном бомбёжкой доме со слабо отдающей тепло печкой-буржуйкой. Они, подростки - почти взрослые, а значит, хотят и могут внести посильный вклад в защиту своей страны, самой лучшей на свете. «Выполнил норму - убил фрица, выполнил две нормы - убил Гитлера», «Не уйду домой, пока не сделаю норму» - придумали они себе лозунги и повесили на стенах перед станками, чтобы бодрее работалось.

Многие освоили токарные станки, где особого опыта и образования не требуется - нужна большая выносливость. Тем, кто пока не дорос до высоты станков, сделали подставки из дерева. Есть такой и у Вали. Хрупкая, худенькая, небольшого роста, изо всех своих девчачьих сил пытается она справиться с непосильной работой. Больше трёх-четырёх часов у станка не выстоять. Ребята стоят и по десять, и по двенадцать… Стоит и Валя.

Лица работающих подростков бледны не от страха, а от усталости. Взрослые гонят их отдыхать – не соглашаются. Отойдут от такого упрямца, смотрят – минут через пять он лежит у станка, за которым только что работал. Станки не простаивают ни секунды - у печки в комнате сидят «запасные» ремесленники. Заводы перешли на трёхсменку.

Никуда не уезжает из города и Композитор. В самом начале блокады он начинает писать Симфонию, потому что верит в победу и не может не писать эту героическую музыку. Он слышит Симфонию постоянно, она заглушает гул снарядов в его голове, подавляет чувство голода, не даёт спать... Когда Симфония зазвучит, она сможет поддержать дух защитников города, придать им сил, заставит их поверить в то, что враг будет несомненно повержен, и что это произойдёт очень скоро. Композитору работается вдохновенно, как никогда до этого. Он торопится писать, несмотря на голод, холод, ежеминутный гул фашистских снарядов, летящих в город, разрывы бомб на улицах…

Поначалу Валя ходит после работы на заводе домой – носит в баночке «суп» тётке (баланду из муки и воды) и пару ложек какой-то каши, отрывая всё это от своего рабочего пайка. 

Валя крайне истощена. Жалкие крохи - еда в столовой училища да хлебный паёк – вот и всё её питание.
Девочка входит в свой подъезд, но подняться по лестнице не может. Берёт двумя руками одну ногу и ставит на ступеньку, потом вторую ногу – на следующую ступеньку. Тетка открывает дверь и тихо спрашивает: «Дошла?» Валя чуть слышно отвечает: «Дошла».
Тётка переживает за Валю, что та тратит драгоценные силы на дорогу домой, чтобы покормить её, и она просит девочку больше этого не делать. И Валя ходить домой совсем перестаёт – нет сил на дорогу. Она остаётся спать тут же, на ящиках из-под снарядов, у самого станка. А на её место, пока она спит, встаёт кто-то другой, из «запасных».

В Ленинграде работают театры, консерватория и филармония. Не уезжает в эвакуацию из блокадного города и Главный Дирижёр Оркестра. Из восьмидесяти его музыкантов в живых - около двадцати. Но они не перестают играть,хотя страдают от голода, а их пальцы не гнутся от лютого холода. Выступая с оркестром на улице блокадной зимой, Главный Дирижёр скидывает пальто и дирижирует во фраке.
Но и организм Главного Дирижёра Оркестра однажды не дюжит – приходится лечь в стационар. Дистрофия.

Из-за постоянного недоедания, недосыпания и шума заводских машин у Вали начинаются галлюцинации. Она слышит музыку. То громкую и величественную, то тихую и тоскливую, словно эта музыка жалеет её вместо мамы и папы… Ведь пожалеть её, и правда, некому. Кроме родной тётки, маминой сестры. Отец - на фронте, воюет с фашистами. Может даже, теми снарядами, что делает сейчас Валя. А мама… Мама отдала им с братом последнюю пайку хлеба и умерла от истощения. За ней - и младший брат. Не успел спуститься в бомбоубежище. Валя, оставшись совсем одна, переехала к тётке, в другую часть города. Вдвоём всё-таки лучше. Пока Валя на работе, тётка успевает отоварить продуктовые карточки в магазине, сходить за водой к Неве, позаботиться о топливе для печки. И всё это в мороз, при скудном питании. Теперь только на выходные Валя приходит домой проверить тётку и отлежаться, отдохнуть от учёбы и работы.

Композитора вывозят в эвакуацию, осознавая всю важность его работы. Он соглашается уехать только на время. Пока не допишет свою героическую Симфонию. Там, в эвакуации он дописывает её финальную часть, готовится репетировать Симфонию. Премьера назначена на 5 марта 1942 года.

Суровая зима первого блокадного года. За всю свою четырнадцатилетнюю жизнь Валя не помнит такой суровой зимы. С осени нет отопления в домах. Топят маленькие печки-буржуйки, у кого они есть. Тем, чем придётся, топят. Даже книгами. У Вали с тёткой такая печка тоже есть. Только вот топить уже практически нечем. Окна с выбитыми бомбёжкой стёклами почти не сохраняют тепло, дыры заткнуты матрасами и пальто. Топливо так же жизненно необходимо, как и еда. Ни одной деревяшки на улице, заборы разобраны на дрова. Отсутствие дров так же смертельно опасно, как и отсутствие еды.

Дирижёр не встаёт с больничной койки. Вот-вот умрёт, думают врачи. Тут же рядом, в соседней палате лежит его жена. Тож е умирает от дистрофии. Они уже почти смиряются и чувствуют, смерть близка. Думают, умрут как тысячи других ленинградцев, но не сдадутся врагу! Пусть не радуются фашисты – город им не получить!

Но вот к Дирижёру в палату приходит какой-то важный человек и просит его о чём-то. Тот поначалу отказывается выполнить просьбу, ссылаясь на своё состояние. А потом чуть приподнимается на локтях и, глядя важному человеку в глаза, вдруг неожиданно даже для самого себя соглашается.
- Больше некому, - говорит ему важный человек, - только Вы сможете.
- Раз больше некому – тогда сделаю! – отвечает Дирижёр, сам не очень веря в свои слова.
И эта решимость на грани безумия спасает ему жизнь.

Блокадные дети похожи на маленьких сморщенных старичков с голодными взрослыми глазами. Оттого смотреть им в глаза больно.
На втором этаже соседка каждый день под гул снарядов поёт своему младенцу колыбельную: «Сашка, бомбы летят, бомбы летят…»

Главный Дирижёр собирает музыкантов по всему Ленинграду, убеждая каждого, что исполнение этой Симфонии поднимет дух защитников города, напугает врага, не даст сломить волю советского народа. И музыканты, собрав все свои силы, приходят на репетиции. Их мало, меньше двадцати. А надо собрать усиленный состав оркестра. Где ж столько взять? Партитуру Симфонии доставляют в блокадный город специальным самолётом. Концерт состоится в зале городской филармонии.

Немцы тоже ЕЁ слышат и сходят с ума. Они же считали, что город уже МЁРТВ. Из каждого репродуктора на улице, из каждого радиоприёмника в доме 9 августа 1942 года доносятся звуки героической Ленинградской Симфонии. Целых восемьдесят минут орудия врага безмолвствуют. Идёт операция «Шквал»: наши артиллеристы подавляют огонь немецких орудий изо всех сил, чтобы все слышали, как звучит Симфония. Даже враг!

Слушает Симфонию Композитора по репродуктору в цехе и Валя, стоя за станком. Она не может прекратить работу - конвейер не останавливается ни днём, ни ночью. Рабочие не знают, что это за музыка, но все они её внимательно слушают. Вале кажется, что она узнаёт музыку. Уже несколько месяцев подряд музыка звучит в её голове. И будоражит, и зовёт, и заставляет верить в Победу.

Этот день 5 марта 1942 года Композитор запомнит надолго, на всю оставшуюся жизнь. Долгожданная премьера Симфонии. Такое понятное волнение перед концертом подавляется огромным желанием услышать то, что он писал в течение последних месяцев, работая без передышки на отдых. Его Симфонию услышат те, кому он её посвятил – родной город и его жители-защитники. Его Симфонию услышит вся огромная советская страна и в едином порыве поднимется на борьбу с врагом. Его Симфонию услышит враг на той стороне и испугается её мощи и силы, и побежит прочь, думая о том, что советский народ никогда никому не победить.

Последние звуки Симфонии… Он назвал её Ленинградской. Огромная волна захлестнула зал – все встают и начинают рукоплескать Композитору, не единожды вызывая его на сцену.

Хлопает в ладоши и Валя и все в цехе, кто может, чьи руки не заняты в этот момент. На Валином лице впервые появляется подобие улыбки, а глаза блестят от слёз. Рукавом рабочего халата девушка смахивает слёзы с ресниц и понимает: если такая музыка пишется в блокадном городе, значит, город всё ещё жив, и они обязательно победят. Выстоят.

оксана сосина, [22.09.2025 8:10]
Композитор с лицом подростка, худенький, хрупкий, в больших очках, ничем и никем не защищенный выходит к слушателям своей Симфонии. Взволнованный и невероятно смущённый, сын и защитник Ленинграда. Ему всего 35 лет. И люди думают, этот молодой человек сделал невозможное, он - сильнее Гитлера. А значит, мы победим!

Валя и сотни мальчишек и девчонок её возраста, Композитор и Главный Дирижёр Оркестра и другие, выжившие в блокаде ленинградцы, увидят и услышат вскоре ещё одну, непривычную им, но такую долгожданную «симфонию праздничных огней». Победный салют по случаю полного окончания блокады Ленинграда. Вот в небе, расчищенном от вражеских хищников, скрещиваются мечи прожекторов, повисают разноцветные гирлянды ракет, расцветают причудливыми огневыми цветами замысловатые фейерверки. Величественное зрелище видят далеко за городом даже бойцы, освобождающие эту землю от врагов. Радио транслирует голос ликующего Ленинграда по всей необъятной стране.

27 января 1944 года в 20:00 над городом в ознаменование освобождения от фашистской блокады гремят 24 залпа из 324 орудий.

Валя возвращается со смены домой. Идёт через скверик и видит салют. Прислоняется к молодой березке. И сердце начинает тихо радоваться долгожданной Победе.

А дома тётка всё спрашивает Валю про салют. Девочка
только улыбается в ответ. Она же почти ничего не видела, спала стоя, держась за ствол берёзки. Проспала всё на свете. Даже такой красивый салют! А разбудила её оглушительная тишина, какой город не знал с августа 1941 года.

 Иллюстрация: Картина Ирины Бируля "Сумерки над Исаакием"