Серия книг «Вершины западно-славянскои лирики», издаваемая нашим журналом,  дождалась своего юбилейного, 10-го выпуска! Им стало переиздание стихов ксендза Яна Твардовского – «священника, пишущего стихи». Это имя уже хорошо известно в нашей стране благодаря двум антологиям польской поэзии, составленным и изданным Андреем Базилевским («Вахазар», М., 1993) и, позднее, Наталией Астафьевой и Владимиром Британишским («Алетейя», СПб., 2000), а также книгам, вышедшим в Издательстве Ордена францисканцев в Москве (2006, 2009) под редакцией и в переводе Игоря Баранова.

В основу данной книги положена билингва «Просьба», изданная в 2010 году Культурно-просветительским обществом «Полония» в Петербурге при содействии Польского института в Санкт-Петербурге, предназначенная в первую очередь для молодежи, изчающей польский язык.

Книга включает 35 переводов как известных, так и не публиковавшихся ранее лирических произведений ксендза-поэта (составление и перевод Анатолия Нехая), дополненных стихами о. Яна Твардовского ,из сборника «Встречи, которые приходят сами»

Данное издание приурочено к 110-й годовщине со дня рождения великого гуманиста, ксендза-поэта Яна Твардовского. Редактирование сборника осуществлялось Александрой Ивановской – крупнейшим знатоком творчества поэта и его издателем, составителем двухтомной «Автобиографии» поэта. Она же - втор комментариев к стихам Твардовского и послесловия, содержащего необходимые  биографические данные о поэте.

Приводим одно из стихотворений этого сборника: 

ЧЕТКИ

А если снова войны, а если вновь пожары?
Заплаканным ребенком вернусь я к четкам старым.

Пускай в  руках свернутся мне темною косою,
где блеск свечи таится букашкой золотою.

В них сны, где крестик, слезы и утреннее пенье,
нарушенные клятвы и вечное томленье.

Молитвы за домашних, коллег, и ропот вечный,
нелепые, смешные несчастья человечьи…

А если снова войны, а если вновь бои?
О, слезные, о, тайные вы бусинки мои.

В вас все мои заботы, и первые признанья,
и жар молитвы поздно пришедшего призванья.

В вас память тех последних дней горя и утраты,
когда мы убегали горящим Мариенштатом…

А после, поздней ночью, скитаясь под звездами,
я трогал вас украдкой дрожащими руками.

К Твоим я снам ласкаюсь, Твои я сны вбираю,
те наши заблужденья десятками считая.

Кто звал? Кто призывает? Откуда сновиденья?
Пред собственною тайной стою я на коленях.

После вечери, в храме, в молитвы темном звуке
воспоминаний буря отяготит мне руки.

Ведь если снова войны, и если вновь бои…
О, слезные, о тайные вы бусинки мои.