В библиотеке «Лиговская» (Лиговский пр.,99) прошла необычная выставка, посвященная жизни и творчеству Константы Ильдефонса Галчинского, 110-летняя годовшина со дня рождения которого отмечается в этом году.  Выставка была организована Межрайонной централизованной библиотечной системой им. М.Ю.Лермонтова, в которую входит Библиотека, при содействии  Комитета по культуре Санкт-Петербурга. Куратором и «идейным вдохновителем» выставки стал сотрудник библиотеки Никита Аграновский.

Вот что рассказал нам о выставке ее создатель:

«Музейная» часть экспозиции (тексты, фотографии, описания) была разбита на тематические блоки: 1) Польша: анархия как важная часть польской культуры и творчества Галчинского; 2) Поведение (всевозможные его выходки); 3) Катастрофизм: свет, цвет и тьма как категории его поэзии; 4) Непохожесть (уникальность его текстов и поведения); 5) Сотрудничество с журналом «Просто з мосту» и причины политического легкомыслия; 6) Плен в Германии и жизнь в послевоенной Европе; 7) Галчинский в роли советского поэта; 8) «Зеленый гусь»; 9) «Поэма о предателе»; 10) Польша как канал западной культуры в советском лагере.

Выставка сопровождалась группой художественных объектов (с моей точки зрения, близких к стилистике Галчинского), главной целью которых было показать, что тот латентный абсурд. вывих логики мироздания, который Галчинский умел обнаруживать вокруг себя, никуда не ушел, несмотря на то, что прошло столько лет… Стоит приглядеться -- и он проступает в самых различным формах и сегодня.

Среди объектов:

-- Зеленый гусь. Тени за ним -- это символическая угроза, нависающая над беззаботной уязвимостью поэзии.  Когда «Зеленый гусь» надоел властям и они рекомендовали Галчинскому закрыть "Самый маленький театрик в мире", тот написал последнюю пьесу, где гуся съедают коты… Те самые коты.

--

Действующая модель вечного двигателя («Сизиф»). Тут, я полагаю, комментарии излишни.

-  Нервный узел Империи (вязанка разнокалиберной сильно ржавой стальной проволоки, один из кусков которой отчищен до блеска) -- метафора тяжелой инертной мыслительной деятельности бюрократической системы, которая внезапно фокусируется на какой-то одной ей ясной идее. Блеск металла может быть понят Вороной так, что эта единственная ее функционирующая мысль – запретительно-репрессивная.

-- Черный ящик. Сначала зритель читает инструкцию, затем, действуя по ее указаниям, засовывает голову под полог, тянет за один шнур (внутри поднимается ширма), потом -- за второй (включается лампочка, и в лицо ударяет яркий свет). Сняв полог, зритель глядит в центр белого листа в раме справа. От яркого света в его глазах стоит зеленоватое пятно, -- его зритель и видит на белом листе. Отогнув бумагу под рамой, он может прочесть название: «Скисшее солнце на молочном небе. Несостоявшийся мировой омлет». Это такая шутка в дискурсе искусства модернизма, который очень любил различные инструкции и игровые практики…

Выставка, продолжавшаяся в течение всего сентября – одна из тех, которые надолго остаются в памяти.

(АН)