На смерть Суламиты

Не пасла ты стад в холмистом Галааде
и не бегала к палаткам Кедара.

Не видали и следов твоих малых
в знойных виноградниках Энгадди.

Пастухов ты смуглых не встречала,
проходя долиной Гесебона.

Но была ты и корицей и шафраном
в ритме плеч и бёдер, с тонким станом,
и любила тишь Волыни сельской,
унося себя к славянским паннам,
черновласая подружка иврита,
Суламита, ах, Суламита!
Ах, Сусанна!

От любви больная, проходила ты по миру
мандрагорою к любовной победе.

И под грудью ты несла букетик мирры,
нард — живот твой, твои бёдра из меди.

Как двойняшки серн на пастбищах привольных,
молодых грудей выглядывало двое;

губы в поцелуях — соты, мёдом полные,
а язык с медово-млечным настоем.

Ты взросла свободной пальмой южной,
раздвоилась виноградом знойным.

Гнулась пальмою, когда садовник дюжий
руки сплел на стволе твоем стройном.

И луною полной лоно твоё было
в обрамлении фиалок ароматных…

Не в Ливане ты, и вражья сила победила,
Суламита, Суламита, ах, куда ты!..

Плачьте, дщери Иерусалима,
рвите платья над Суламитой!
Оскорблением и осмеяньем
Мёртвая краса её покрыта.

И пришёл из адской бездны кат глумливый,
затоптал Сарона розы, вырезал оливы,
кровью замутил Хеврона струи
и пожара дым вознёс над градом,
насмехаясь и глумясь, швырнул он деву неживую
за ограду,
за колючую ограду.

И фиалковое лоно скрылось, как луна за тучей,
Жжёт огнем земля рамtёна убитой,

молока и мёда истощился ключик,
плесень с прахом — на очах закрытых.

И уста ослепли, взор оглох, ну что ж это такое?
Точно рухнула Давидова башня.

Кровь, не мирра — на губах, и пепел — не алоэ,
и в песке гниют остатки слов вчерашних.

И засыпаны пруды в Гесебоне,
и камнями смяты чаши лилий милых.

Остриём пробиты рот твой и ладони,
разбудить тебя никто уже не в силах.

Плачьте, дщери Иерусалима,
бросьте ветру крик о зле нежданном.
Под обрывом чёрным в тяжкой глине —
мирра с нардом, корица с шафраном.

В день безбожный, жутким утром ранним
разбросали скирды, смяли виноградник,
порубили и сандалы и кедры.

Лишь красою девушки убитой
глубь земли встревоженно палима:
то в трояндах Волыни щедрой
кровь темнеет,
кровь Иерусалима.

Перевод Елены Поткиной

На смерть Суламиты

лободовский

Предлагаем нашим читателям фрагмент цикла "Памяти Суламиты" Юзефа Лободовского, посвященного памяти Сусанны Гинчанки, польской поэтессы еврейского происхождения (1917-1944), погибшей от рук фашистов, с которой поэт встречался и дружил в тридцатые годы. Подробнее об отношениях Гинчанки и Лободовского см. статью в данном выпуске "Дома Польского"

Перевод выполнен Еленой Поткиной (Екатеринбург) членом Семинара молодых переводчиков польской поэзии, руководимого Ан. Нехаем, при его участии.

Юзеф Лободовский

Юзеф Лободовский

Юзеф ЛОБОДОВСКИЙ (1909 - 1988) – польский поэт, автор многих глубоко лирических, визионерских и патетических произведений (18 поэтических книг), прозаик, публицист, переводчик. Участник сентябрьской кампании 1939 года, эмигрант, проведший много лет в Испании и умерший там. Его считали великим скандалистом своего времени.

Лободовский был одним из немногих поэтов межвоенного периода, обновившим связь современной польской лирики с традициями украинской школы польского романтизма. При этом большинство произведений Лободовского отличалось крайним пессимизмом и темным историческим катастрофизмом, над которыми он возвышался, избирая пророческий тон старозаветных пророков. Благодаря этому критики относили его поэзию к чисто визионерской. Его произведения обычно приобретали форму обширных, насыщенных образами поэтических эпистол, то полных героических призывов и взрывов чувства, то склоняющихся к публицистике. В отличие от апокалиптической части своего творчества, его украинско-казацкие ...

Далее...